Моя неидеальная женщина - Елена Николаева Страница 19

— Ну же, глупенькая, давай! Дыши! — уложив Настю животом на свои колени, ритмично надавливаю на грудную клетку, удаляя воду из лёгких и желудка. — Дыши, черт возьми! Дыши! — весь в напряжении, гневно рычу. — Ну же, малышка! — сходя с ума от отчаяния, почти охватившего меня.

Откачав какую-то часть жидкости, переворачиваю на спину, укладывая на траву.

— Какого хрена, Настюш? — произвожу чётко отработанные манипуляции. Прямой массаж сердца. Искусственное дыхание. Её губы холодные и нежные, мягкие. Лицо бледное. И ноль реакции, блять! — Ну хоть что-то сделай! Дыши, дура! Пошли меня нахрен, за всё, что испытываю, удерживая за ниточку твою жизнь. Слышишь?! Дыши, маленькая! Дыши, мать твою! — склоняюсь к губам, вдыхая в неё свою надежду. Ещё раз и ещё. Нажимая ладонями на сердце, принуждаю мотор завестись. Ася резко зашлась кашлем, выталкивая остатки воды из лёгких.

— Вот так, умница, моя хорошая, — переворачиваю на бок, ласково трепля её по лицу. — Дыши, милая. Тише, всё позади. Слышишь меня? — она едва кивнула. — Дыши. Вот так.

— Максим... — едва слышно прохрипела и потянула руки ко мне, охваченная паникой. — Максим...

— Тссс... Успокойся... — шепчу, не зная, что предпринять в такой ответственный и неловкий момент. Меня трясёт, блять, побольше её! Руки зависли в воздухе. Не имею права проявлять непрошенные чувства. Не могу сгрести в охапку и прижать к груди. Борюсь до последней секунды, успокаивая шёпотом:

  — Всё хорошо... Всё позади...

* * *

— Макс... — неумолимо режет сердце на части дрожащим, жалобным голосом и душераздирающим кашлем. — Мне холодно, Макс. 

Пропади всё пропадом! Обвиваю руками тонкий женский стан, приподнимаю к себе на колени и прижимаю продрогшее тело к своему грохочущему сердцу. К жаркому торсу. Потому что весь горю, несмотря на мокрую одежду на мне. Мгновенно погружаюсь в прошлую жизнь. В ту, где был счастлив сто лет назад. Где чувствовал себя живым человеком. Придерживая затылок, опускаю голову Насти себе на плечо. Вспоминаю Лору, когда вот так нежно и трепетно держал в своих руках в последний раз. Лицо пронзает сожаление. Каждая мышца на нём напрягается, чувствует боль. Сжимается, искривляясь в горечи. Для неё я телохранитель Максим. Бесчувственная машина. Только тело Насти прошивает меня насквозь невыносимым острым током. Бьет на поражение. Жжёт каждую клетку, словно кислота. Мне нужно её отпустить, но руки не слушаются. Окоченели. Мозг погружается в шум, исходящий от наших сердец. Ещё немного и голову нахрен разорвёт от тяжких воспоминаний. Чувствую, как к горлу подкатывает ком. Я не могу его протолкнуть обратно. Он давит невыносимо, перекрывая дыхание. До помутнения в глазах. В голове. В разуме. Последний почти растворился в безумии.

— Сейчас в дом занесу, — шепчу, укачивая, словно ребёнка. — Выровняй дыхание и успокойся. Так теплее? — спрашиваю. В ответ кивает головой, соглашаясь. — Вот и славно. Не части. Дыши медленно. Ровно и глубоко.

— Максим? — за спиной приближаясь, шуршали шаги. Оклик Нины Владимировны пронзил позвоночник встревоженным голосом. Я напрягся. Замер на месте, крепче прижимая Настю к себе.

— Подайте мой пиджак и вызовите неотложку! — не позволив неверно истолковать ситуацию, опередил жёстким приказом. — И что-нибудь тёплое для Насти выпить приготовьте, пожалуйста. Она захлебнулась в бассейне. Пришлось откачивать. Нина Владимировна, — окликнул громче, выводя из ступора ошеломлённую женщину, — Вы услышали меня?!

— А?.. Да-да, Максим, — тихо пролепетала, — в-вот... чай... п-принесла. Как захлебнулась? Она в порядке? — дрожащими руками протянула мне чашку с чаем.

— Вероятнее всего, судорога свела обе мышцы из-за холодной воды, иначе бы она добралась до бортика. Ничего этого бы не случилось, — переключаю внимание с Нины Владимировны обратно на девушку. — Настя, позволь мне снять с тебя мокрую футболку.

Снимаю с колен дрожащее тело девчонки, пересаживая рядом на траву. Подцепляю края прилипшей одежды, вопросительно вглядываюсь в её лицо, ожидая согласия.

— Наденешь пиджак, — тихо настаиваю. — Не стоит пререкаться. Ты вся дрожишь. Сейчас я отвечаю за тебя, и ты должна меня слушаться.

Она потупила взгляд, нерешительно подняв руки вверх. Стягиваю футболку, сцепив жёстче челюсти. Вид её оголенного, стройного тела заставил пульс безбожно выколачивать виски. Кровь, насыщаясь сладким, запретным ядом похоти, гналась по венам с бешеной скоростью, опускаясь к паху, разогревая между бёдер еле сдерживаемое желание. Подавляю вспыхнувшую эрекцию, вспоминая кто я и кто она. Для чего я здесь нахожусь.

— Давайте чай, — сухо бросаю, без лишних эмоций. Беру чашку и протягиваю Насте. Она с благодарностью принимает из моих рук напиток. Отпивает пару глотков. Порозовевших губ касается мимолётная улыбка, едва замеченная мной. — Пиджак! Быстрее, пожалуйста, — напоминаю всё ещё растерянной матери хозяина дома. — Должен быть неподалёку. Ищите на земле.

Нина Владимировна на удивление быстро собралась и справилась с поставленной задачей. Принесла и опустила на плечи девушки мою вещь.

— Вызывайте скорую, я отнесу её в дом, — напоминаю, дожидаясь, когда Настя закончит с чаем. — Лучше сразу уложить в кровать.

— Да-да, Максим. Бегу. Уже бегу, — удаляясь, с горечью пробормотала:

— Господи, что же за напасти такие? Быстрее бы мальчики приехали. Бедная деточка...

— Допила? — убираю чашку из рук. Ставлю на пол.

— Благодарю, Макс, — виновато пролепетала. — Немного не рассчитала с плаванием. Хотела взбодриться, — хмыкает. — Помоги мне подняться.

— Я же сказал — отнесу, — твёрдо ставлю в известность, давая понять о серьёзном намерении своих действий.

— Но... Я... лучше сама, Макс, — растерялась. — Спасибо тебе за...

— Настя, может достаточно на сегодня пререканий?

Одев Анастасию в пиджак, плотнее затянул его полы и поднял на руки, обрадовавшись её повиновению.

— Это моя вина. Я недосмотрел, — вздохнул, плотнее прижимая девчонку к себе. — Теперь не отойду ни на шаг. Так и знай. Ты наверное из тех женщин, которые находят приключения на ровном месте?

— Возможно. Матвей с тебя шкуру спустит, не так ли? — обвила руками за шею, укладывая голову на плечо. Я сделал несколько шагов в направлении дома, как послышался шум двигателей одновременно с шумом открываемых ворот. Свет автомобильных фар ослепил меня, вынуждая остановиться посреди двора.

— Лёгок на помине, — вырвалась промелькнувшая в голове мысль...

* * *

Дмитрий.

Думал, этот грёбаный кошмарный день никогда не закончится, как и чертов допрос. Пришлось призвать личного адвоката для встречи со следователем. Сегодня на наших с Матвеем головах значительно прибавилось седины и дохрена «сгорело» нервных клеток. Я насквозь пропах тяжёлым воздухом здания УФСБ, давая «свидетельские показания» по возбужденному уголовному делу против Сорокиной Снежаны Викторовны, которая до сих пор находится в реанимации в критическом состоянии. Выживет ли — остаётся только гадать. Пуля прошила ей грудь навылет, чудом не задев сердце. Никаких гарантий врачи не дают. Мне остаётся ждать и надеяться, что ребята Матвея вовремя захлопнут в этом чертовом «клоповнике» чиновника Зубарева и бизнесмена Зарубина!