Алмазная Грань - Светлана Тимина Страница 18

Это было больно. Я не успела его полюбить или довериться, но, черт возьми, мне так хотелось, чтобы Валера оказался настоящим мужчиной, а не примитивным кобелем под каблуком у дочки криминального авторитета! И ему все сошло с рук. Кати расправилась со мной, обвинив во всех грехах. Страшнее женской мести не придумаешь.

Я готова была расплакаться, представляя, как Ивлеев все так же целует жену, ведет в танце, как будто не знает о ее проделках. Появление подруг по несчастью было как нельзя кстати.

Брюнетку звали Юлей, русоволосую - Людой. Я смахнула набежавшие слезы и села на кровати. Кто-то зажег свет, неяркий, приглушенный. Он мог бы стать главной составляющей романтического антуража, но здесь, в преисподней, искалечившей жизни сотен молодых девчонок, навевал безрадостные мысли. Непроизвольно поежилась, осознав, сто обе девушки смотрят на меня, как на лидера. Это неприятно поразило. Чего они от меня ждут? Что я сейчас выдам план побега или беспроигрышный вариант перерезать глотки обитателям дома? Увы, я не была героиней и близко. Пусть не поддалась панике и слезам, была намерена разведать обстановку, любые лазейки, я боялась так же, как и они. Изнасилование блондинки в бункере показало всем, что, несмотря на нашу ценность как живого товара, никто нежничать не станет. Я не знала, через какой ад мне предстоит пройти, и есть ли из него выход. Как и все, я просто ждала, лишенная выбора, свободы, воли, загнанная в угол. Единственное, чего я не собиралась делать - это сдаваться раньше времени.

Наблюдай, анализируй, ищи. Выход есть. Но зачастую ты поранишься до фатальной кровопотери, прежде чем сумеешь до него добраться.

Юля тем временем рассказывала свою историю, и от шокирующего осознания моя душа пылала холодным огнем. Она встретила хорошего, по ее словам, парня из неприлично богатой семьи. Дело шло к предложению руки и сердца, что не могло никак понравиться отцу мажора. Но поначалу он ничем не выдал своего недовольства, пригласил воспитанную и скромную Юлю в круг друзей семьи, где ее и увидел потенциальный покупатель. Но поскольку просто так забрать не угодившую невестку не мог, папа провернул комбинацию с похищением. Деловой человек не собирался терять выгоду: деньги от продажи Юлии должны были поступить на его счет за вычетом процентов организатора.

Люда... ее просто затолкали в машину на глазах у спешащих по своим делам прохожих. Никто не вступился и ладе не сделал вид, будто происходит что-то незаконное.

Мы все были жертвами. Случайными или нет, покажет время. Я узнала, что этих двоих запугали, заставив смотреть на еще одно представление: одну из девушек, находящуюся здесь длительное время, засекли кнутом до потери сознания. Бордель (теперь я была уверенна, что это именно он) не практиковал подобные издевательства. Но для тех, кто не подчинился правилам, попытался сбежать, саботировал свою продажу, на аукционе существовала мера под названием «красный код». Они становились буквально мясом для клиентов с извращенными желаниями. Подобное ломало психику со стопроцентной вероятностью, и бордель получал запуганных, готовых на все рабынь, шарахающихся от собственной тени.

Я была близка к срыву. Когда нам принесли ужин, не могла прикоснуться ни к запеченной форели, ни к фруктам. А затем пришли за Людой.

Девушка забилась в угол и начала что-то говорить о том, что до аукциона еще очень далеко. На что бритоголовой урод злорадно ответил, что на нее не нашлось персонального покупателя, поэтому ей придётся поработать на благо хозяев дома. Они увели перепуганную девчонку, несмотря на ее слезы.

Люда вернулась только под утро. Измученная, с остеклевшим взглядом, красными от слез и отсутствия сна глазами. Накрылась с головой одеялом, не сказав ни слова никому из нас. Юля кинулась к подруге, но я жестом остановила ее. Мы обе прекрасно поняли, со именно произошло. Час Люда стонала и плакала в подушку, затем уснула. Встала, когда за окнами вновь сгущались дождливые сумерки. Размазывала по тарелке остывший ужин, глядя в одну точку и не реагируя на наше присутствие.

Этот день многое расставил по местам. Если у нас и оставались какие-либо иллюзии, ныне они лопнули, как мыльные пузыри. Всем нам придётся пройти через ад. Лечь под того, под кого прикажут. Забыть прежнюю жизнь, где мы были свободы и строили планы на будущее. Нас сделали вещами. Предметами, зависящими лишь от воли хозяина этой преисподней.

Вечер перетек в ночь. И этой ночью пришли за мной.