Многоликая - Татьяна Чащина Страница 18

— И меня так же называют! То есть три поколения женщин в моём роду были Ясями? А прабабушка? Вот та самая первая царица?

— История умалчивает, но я разрешаю тебе думать, что именно так её и звали.

— Он разрешает мне думать!

— Не цепляйся к словам.

Он опять стал резко спускаться вниз, за что я подёргала его уши.

Дракон посмеялся и продолжил:

— Когда мир людей затапливало, Ром открыл портал в Лес. Он хотел забрать только Теплокровных, но толпа выживших его просто сбила с ног, убегая из мира людей. Туда попали даже исполины, которых вскоре пришлось выжить из Леса. Племена враждовать начали сразу. Все были Многоликими, но Лес забрал их способности. Мы стали двуликими, как только приняли образ зверя, в нём и застряли. Был большой скандал, Рома обвиняли в этом. Хотели отобрать у него дочь Ясную, потому что в одном клане не было самок. Неприятность была в том, что детей у беженцов не было. Только две девочки.

— Две?

— Да. Ясная и кроха четырёх лет…

— Вау! Такое точно не пишут в интернете, и никто такого не рассказывал. Ардис! У меня есть подруга? У меня есть сестра Многоликая?

Я вся испереживалась. Столько лет одиночества, столько непонятных путешествий и ни одной родной души.

— Маленькая, успокойся. Я должен разочаровать тебя. Девочку убили случайно во время первой войны племён, она усохла.

— Как?!

— Мне жаль. Я велел сделать для тела саркофаг и повесил его между скал над арктическим морем. Под песни северного ветра могила качается, как люлька в заботливых руках матери, и спит крепким сном забытая всеми маленькая Многоликая.

— А можно её разбудить?

— Яся, она умерла. Это гроб.

— На фиг не закопали! Я хочу увидеть её! Хочу видеть этот саркофаг.

— Обязательно посмотрим. Но не сегодня.

Дракон знал, что я загрустила. Больше ничего не говорил. Что случилось с Ясной, я уже знала. Моя мама принадлежала всем племенам и любила своего Бесконечного волка по имени Пассарион. Мои родители сделали меня сиротой, хотя поговаривают, не без помощи волка Догоды.

— Ардис! — позвала я, когда на горизонте появился его остров с замком. Мы летели домой.

— Да, любовь моя.

— Расскажи, если изначально была одна царская пара, которая умела перекидываться, откуда взялись Теплокровные и Хладнокровные?

— У первых царей было огромное потомство. Детей было так много, что они разделились на два клана. Когда отца-прародителя убили люди, один из кланов поклялся на крови мстить людям до скончания лет. Эти оборотни в основном были Хладнокровными.

— А другие папину смерть мимо глаз пропустили?

— Нет. Другие ввели понятие естественного отбора.

— А я думала, Чарльз Дарвин ввёл это понятие, — потешалась я.

— Запомни, Ясная! — Дракон снижался к острову. — До этого мира людей существовал иной мир исполинов, где всё было уже открыто и исследовано. За что и погиб.

***

Он обернулся человеком на высокой скале. И теперь мы стояли у входа в пещеру. Куда-то вниз вёл каменный жёлоб, отполированный до блеска.

Как дракон, Ардис называл меня «маленькой», рассказывал массу историй, потихоньку знакомил со своим миром, в который я рано ли поздно переберусь. Не думала, что к двадцати годам поеду путешествовать по Изничке, где живут Хладнокровные гады.

Ардис в человеческом образе был худощавым юным парнем и вёл себя соответственно. Смеялся, шутил и заигрывал. Остался без своей юбки и пытался забавы ради сорвать с меня сарафан.

Голый дракон — это нечто! Я нагих парней видела, но этот меня заводил. Лёгкий, тонкий, гибкий, весь такой утончённый. Мышцы выделялись, словно высушенные. Изящный красивый юноша. Но хрупким я бы его не назвала. Одно то, что он оборачивался в огромного аспида, невидимо давило.

Я уворачивалась от его рук, что дёргали за подол, и заискивающе улыбалась.

— Так нечестно! — Ардис навалился на меня. Я к холодным камням спиной приклонилась и подкусила губу. Его возбуждённый член тыкал мне в живот. Волосы его длинные спадали на лицо густыми прядями, и между ними поблёскивали аквамариновые сказочные глаза мифического существа. — Я голый, тоже раздевайся.

— Не буду, — с улыбкой сопротивлялась я.

Он медленно наклонялся к моему лицу. Я убирала его волосы и ответила на поцелуй.

— Там много воды. — Ардис прикрыл глаза от удовольствия.

Влюбился дракон без памяти. Влюбился так, что даже согрелся, и я чувствовала, насколько серьёзно его чувство. Это пугало, потому что у меня больше не будет свободы выбора. Но я тоже влюбилась…

— Не беспокойся так. — Он с большим сожалением рассматривал моё лицо, взял его в ладони. — Ясна, ты будешь жить весело, богато и не будешь знать невзгод. Я укрою тебя крылами, сквозь них никакие беды не пробьются до тебя, родная.

Жгло глаза досадой. Окутала слабость…

— Они считают меня своей собственностью… Теплокровные меня не отдадут. Будет война…

Я так ярко это увидела, что упала на его плечи, прижалась к нему и тихо заплакала.

— Слишком много слёз для девятнадцати лет маленькой жизни, — его морское дыхание в моём ухе. — Если они не умеют делать тебе хорошо, больше не получат. Я забираю тебя.

— Я не говорила, что мне девятнадцать, — всхлипнула я.

Он потёрся об мои волосы щекой и приласкался ещё сильнее, обнимая.

— Мне не всегда нужны твои слова, Ясная. Чувствую тебя. Но не целиком, — последнее он добавил немного другим голосом. Жёстким, шипящим.

Я вопросительно посмотрела в его лицо. Ардис натянул очаровательную улыбку.

— Что это значит? — испуганно спросила я.

— Ничего страшного, — попытался успокоить. — Потом объясню. Нам нужно весело съехать вниз с этой горки.

Эта горка была винтовой. Он встал на край жёлоба, который терялся внизу глубинной темноты.

— Вниз скатываться? — Держала за руку Ардиса и вытягивала шею, чтобы рассмотреть, что там внизу. — Она же каменная! Я всю попу себе покалечу!

— Садись на меня, у меня попа стальная.

Я, прищурившись, покосилась на его член, который продолжал торчать в эрекции, и отрицательно покачала головой.

— Нет уж, я лучше за твоей спиной поеду.

— Вредная, — усмехнулся Ардис и сел на край обрыва. Потянул меня за руку за свою спину.

— Ардис, а у тебя сыновья есть? — поймала я одну из своих многочисленных мыслей.

— Да, — ответил он, подхватывая мои ноги и подгибая их для удобства.

— И как их зовут?