В плену порока. Игрушка темных эльфов - Виктория Миллс Страница 18

Ариэн была прекрасна в том наряде, что я ей подарил. Но стоит признаться, без него она выглядела куда более соблазнительно.

Девушка не слышала, как я вошел, поэтому сильно вздрогнула от неожиданности. В этот раз её страх был намного гуще, он был буквально уловим. Она медленно пятилась в сторону кровати, стараясь держаться от меня подальше.

В воздухе веяло приятным запахом каких-то цитрусовых фруктов вперемешку с запахом роз, что стояли на столе. Я так и знал, что моя светлая эльфийка не удержится от ароматных масел и все-таки залезет в чашу с большим разнообразием флаконов, оставленную специально для нее.

От одной лишь мысли об её обнаженном теле в моей купальне, как в венах снова начинает разжигаться пламя. Тьма словно кошка тянулась к ней и ластилась, как самый послушный и домашний зверь.

– Большое спасибо за наряд, – робко произнесла она. – Очень красивый.

– Не благодари. Негоже будущей матери моего ребенка разгуливать по замку голой, – большие голубые глаза увеличились вдвое. Я видел, как задрожали её тонкие руки.

– Почему ты так уверен в этом? – она говорила тихо, однако в голосе слышалась уверенность. Эта девчонка почти единственная, помимо Рамула, моего главнокомандующего, кто разговаривал со мной без общепринятых стандартов. В принципе любого другого я бы казнил на месте. Тьма как зверь вечно голодна и ей всегда нужна жертва.

Правда, в последнюю пару дней я её в себе не узнавал. Она была спокойна и сыта уже слишком долгое время. Я чувствовал, что с этим как-то связана Ариэн.

– Потому что об этом мне сказал пророк. А этот старик еще никогда не ошибался в своей жизни. Иначе давно был бы мертв.

Кажется, от этих слов ей стало еще хуже. Вот только уверенности в ней прибавилось чуть больше, не смотря на трясущиеся руки и подкашивающиеся коленки. Я прекрасно чувствовал, что она боится не меня. Светлая боится понести от меня дитя. Это раздражало.

– А что будет потом?

– Потом вернется баланс, и мой народ будет силен как никогда.

– А что по поводу моего народа? – с какой-то надеждой спросила она.

– А твоего народа больше нет, и не будет. От него останется лишь потомок с моей кровью в венах.

– Это несправедливо, – прошептала она сквозь тесно сжатые зубы. Я чувствовал как в малышке помимо страха и непонятной мне уверенности, зарождается злость.

– Таков мир, Ариэн. Слабые погибают первыми.

Я стоял и улыбался уголками губ. Мне очень нравилось злить эту эльфийку. У нее так забавно краснели щеки и сжимались кулачки.

Я вообще за всю свою жизнь уважал лишь сильных, решительных и отважных созданий этого мира. Тех, кто мог дать отпор, кто был готов до последнего вздоха бороться за свою жизнь. И эта девчонка определенно была одной из них. Если бы не ее нелепая защита в деревне, я бы убил ее, не задумываясь. Тем самым уничтожая заодно и всю расу темных эльфов. Эта светлая эльфийка можно сказать спасла мой народ от медленного вымирания. Но пусть пока что не рассчитывает на благодарность.

– Я в это не верю! Слабые тоже имеют право на жизнь, – вывел меня из размышлений её острый язычок.

– Я так не считаю, – спокойно ответил я, почему-то совершенно не злясь на ее возмущения.

– Вот взять хотя бы тебя, великий Эльдагар! Ты навеваешь ужас и страх, уничтожаешь все на своем пути, – начала она, сделав крохотный шаг мне навстречу, однако я этот жест сразу уловил. – Но если к тебе хорошенько приглядеться, то выяснится, что ты тоже слаб.

– Я? Слаб? – я разразился громким смехом. Так еще никто не шутил. – Хотел бы я посмотреть на того, кто так считает кроме тебя.

Смех не унимался. Я и забыл когда последний раз, так искренне смеялся. Девчонка совершенно не ведает что говорит. Сила переполняла меня с самого детства. Одним щелчком пальцев я могу уничтожить целую деревню без лишнего напряжения.

– Да, слаб! – не сдавалась она. – У тебя нет друзей, нет любимых. Нет никого, кто прикрыл бы тебя своим телом добровольно, спасая от смерти. Ты один. И в этом твоя большая слабость!

Смех сам прекратил вырываться из моих легких, и тьма снова неприятно шелохнулась где-то внутри. Эта светлая дрянь затронула давно забытую боль, которую я прятал в самые глубокие потемки своего сознания. Противно было то, что отчасти она была права.

Я, правда, был один. Один против всего мира. И так было всегда. Я не считал это слабостью. Никогда!

Видимо что-то в моем облике изменилось, поскольку Ариэн в ужасе прикрыла рот рукой, прижимаясь спиной к стене и чуть ли не сливаясь с ней воедино.

Глупая девчонка разбудила зверя.

Одним рывком я оказался возле нее, хватая рукой за тонкое нежное горло. На её лице читался непередаваемый ужас, большие голубые глаза стали почти белые. Я держал крепко, мечтая сломать эту тонкую шейку за ее длинный язык. Как неожиданно на мою руку легла её ладонь в надежде освободиться от захвата, и моя тьма стала постепенно отступать.