Подружка невесты - Мари Князева Страница 18

Стася

Суббота у меня была рабочим днём, и я очень радовалась, что нашла в себе силы прошлой ночью сбежать от Руслана. Неизвестно, где и когда это рандеву закончилось бы, если бы я осталась. А остаться хотелось, не буду лгать хотя бы себе. Мне хорошо рядом с ним: он такой большой, тёплый, заботливый. У меня есть навязчивое ощущение, что Руслан, хоть он и сильный и даже суровый мужчина, не станет показывать мне зубы: слишком уж я мелкая, слабая, беспомощная.

Кроме того, от выпитого спиртного, долгого вечера на ногах и попадания в мягкий тёплый плед всё тело разомлело, хотелось свернуться калачиком и уснуть прямо тут, не отходя от своего спасителя. Просто фантастика, что его присутствие так мало меня напрягает! Не то чтобы я совсем не боюсь, но намного меньше, чем других мужчин...

Однако принципы есть принципы. Я так и не услышала от Руслана ничего на тему их с Кирой отношений, хотя он явно намекал на отношения со мной. Да что там намекал - поцеловал, а потом прямо заявил! Сама я про их помолвку спрашивать не стану: это было бы просто наглостью с моей стороны, но он-то должен понимать! Что для меня недопустимо, невозможно крутить шашни с женихом своей лучшей подруги...

Значит, нам не по пути. И хорошо, и ничего страшного: мне ведь и вправду сейчас не до мужчин, как ни посмотри. Ни времени нет, ни душевных сил. И самому Руслану - зачем это всё? Он ведь не знает, что я испорченный товар. Контуженная на всю голову, аутист и невротик. Мне и в голову не приходило, что Кира могла открыть жениху мою тайну... Пусть для Руслана эта история останется просто недоразумением. Ещё бы унять смутную тоску в груди, что пищит, как назойливый комар... Но уж лучше так, чем раздуть её до размеров орла, а потом долго и мучительно хоронить своё разбитое сердце.

На работе день тянулся бесконечно. К счастью, менеджера не было с утра, и хотя я дико нервничала в ожидании разборок на тему недостачи, зато была чем-то занята.

Я рассказала тёте про эту проблему, и она строго-настрого запретила мне подписывать какие-либо признания: потом не отмажешься, а они любую сумму туда впишут, какую захотят. Ох, вот бы тётины таланты - да на разговор с управляющим, уж она задала б ему жару. Я совсем не умею отстаивать себя и свои права... Но, к сожалению, мою родственницу не вытащишь так далеко из дома, да ещё по чужим вопросам.

Павел Георгиевич пришёл в районе четырёх. Покопался в своих бумажках, поговорил по телефону, а потом вызвал меня к себе. Я пришла, как обычно, с большим американо.

- Ты умная девочка, Стася, - сказал он, неприятно улыбаясь. - Сообразительная, памятливая. Я тоже не дурак. Неужели мы с тобой сообща не найдём никакого выхода из этой дурацкой ситуации?

Какого? - хотела спросить я, но слова застряли в горле. Уж очень странно он на меня смотрел. А я замерла, как кролик перед удавом, не в силах пошевелиться. Страх буквально парализовал меня, отключив напрочь способность соображать.

- Подойди ко мне, - позвал Павел Григорьевич. - Поставь кофе вот здесь, - он указал на стол возле себя.

Я на ватных ногах двинулась исполнять приказ, больше напоминая зомби, чем живого человека.

Холодная влажная рука начальника, похожая по ощущению на лягушачью лапку, погладила меня по предплечью - я непроизвольно передёрнулась.

- А вот бояться не надо, - вкрадчиво произнёс управляющий всё тем же мерзким тоном. - Я ничего плохого тебе не сделаю. Даже наоборот - возможно, закрою глаза на твои мелкие шалости. И сейчас, и в будущем. В конце концов, что такое десять тысяч? Ерунда, не стоящая внимания... вообще, я считаю, что деньги в жизни человека играют второстепенную роль, а самое главное - это отношения. Ты со мной согласна?

С трудом осознав, что от меня ждут ответа, я собрала все силы и хрипло пробормотала:

- Я ничего не брала.

- Понятно, понятно, с кем не бывает... - отвратительные пальцы продолжили путешествие по моей руке, и в горле комом встал рвотный позыв.

Павел Георгиевич был низеньким мужчиной средних лет, с большой блестящей залысиной и маленьким, но торчащим пузиком на слабом худом тельце. Его тонкие, ничем не выдающиеся губы постоянно были влажными, как будто он беспрестанно их облизывал, и это вызывало у меня тяжёлые приступы тошноты.

Я всё ещё была парализована страхом перед начальством, но перспектива расстаться прямо здесь и сейчас с содержимым желудка, вылив его на щёгольский костюмчик управляющего, пугала ещё больше: тогда уж мне точно не сдобровать. Насиловать побрезгует, а ударит запросто.

- Простите, Павел Георгиевич, - залепетала я, испытывая головокружение от внезапной духоты и необходимости действовать в полумёртвом состоянии, - мне надо идти, там... в зале... там много людей... Боюсь, Витя один не справится...

- Что ж, иди, - недовольно, сквозь зубы процедил начальник. - Но хорошенько подумай над моим предложением. Я могу создать тебе большие проблемы, а могу и наоборот... думаю, ты понимаешь, что я имею в виду?

- Да... Спасибо... я обязательно подумаю! - сказала я уже бодрее, ещё не до конца веря, что так легко отделалась. Подскочила к двери, но открыть не успела.

- Стася! - резко окрикнул меня управляющий. - Надеюсь, ты понимаешь, что наш разговор должен остаться строго между нами! Не в твоих интересах болтать о делах кофейни с коллегами или посторонними.

- Разумеется, Павел Георгиевич! - пискнула я почти счастливо. Сбежать! Главное - сбежать из этого душного кабинета! Потом - хоть потоп. - Можете не волноваться, я не болтлива.

Не в силах ждать больше ни минуты, я дёрнула дверь и выскочила вон.