Непорочная для бандита. Я тебя сломаю - Ада Ридель Страница 18

Встаю с трудом с кровати, опираясь на мягкий матрац. Кажется, я перегнула палку… Потому что сейчас мне так плохо, что хочется умереть. Не вставать, а лежать в тёплой постели и трястись в горячке.

Как только выпрямляюсь, перед глазами всё неумолимо кружится. Расплывается неизвестными пятнами.

Чуть не падаю, но хватаюсь за деревянную тумбу. Прихожу постепенно в себя, машу головой и собираюсь с силами. Иду на выход из комнаты.

Хочу пить. И есть.

И, может, ещё таблеток?

Не знаю…

Но мне так плохо, что я уже жалею о своём глупом плане.

Но хотя бы так, чем бы он опять взял меня не по своей воле.

А пока буду болеть, что-нибудь придумаю. Если мозг не расплавится раньше этого срока.

Подхожу к двери, опускаю ладонь на прохладную ручку и от удовольствия прикрываю глаза. Так всё горит, что прохлада утешает, но в то же время холодит.

Открываю преграду и чуть не вваливаюсь в гостиную, с которой летят громкие шлепки и такие же стоны. Бьют по слуху, заставляя сморщиться. И недоумённо округлить глаза.

Смотрю вперёд. Вижу картину, от которой хочется вывернуть наизнанку и без того пустой желудок. Развернуться и уйти.

Артур двигается членом в блондинке, вырывая из её рта грязные стоны. Такие звонкие, что пальцы чешутся закрыть уши, чтобы этого не слышать.

Девушка лежит с задранным задом на диване, пока мужчина толчками загоняет в неё свою огромную дубину. Ту самую, что лишила меня девственности и отбила всё желание заниматься сексом на всю оставшуюся жизнь.

И ведь ей это нравится. Кричит, извивается, впивается ногтями в обивку. Закусывает губу и странно мычит. Но не от боли, как я.

Ей приятно, в отличие от меня.

Артур же бьёт её по ягодицам, входит до самого основания. От этой картины между ног начинает болеть. Вспоминаю те моменты. Неприятные.

Передёргивает.

Хочу уйти, что и делаю.

Кажется, у меня был там чай. Его и выпью.

Разворачиваюсь и неуклюже бьюсь локтём о дверь. Место удара жжёт, пронизывает резкими коликами, из-за чего выпускаю недовольный стон.

Вместе с финишем той блондинки. Та протяжно кричит, и, пока она делает это, захожу в свою ненавистную комнату.

Уверена, она билась в конвульсиях. Не знаю. Но ей нравится, а мне - нет.

Но если вспомнить то чувство внизу живота во время ласки его пальцами и языка той девушки, это… Такие необычные ощущения…

Одёргиваю себя при этих мыслях.

Майя, дурочка, о чём ты думаешь! Ты была под таблетками! Нельзя, чтобы такое нравилось!

Это всё температура! Нужно поспать, и тогда она пройдёт!

Но я устала спать. Хочу что-нибудь поделать. И есть, хочу есть. Но, видимо, не судьба.

Хотя…

Мой план по голодовке осуществляется сам по себе.

Захожу обратно в комнату и прикрываю за собой дверь.

Надеюсь, меня не заметили.

Прислушиваюсь к звукам и покрываюсь знойным, холодным потом.

Судя по громкому хлопку двери и шагам, Артур идёт ко мне. Он что, выгнал голую девушку за порог? Между этим… Прошло всего несколько секунд. Или мне показалось?

Внезапно двери открываются, и я спешно оборачиваюсь.

Встречаюсь взглядом с бушующим тёмным штормом.

Мужчина всё ещё обнажён, только успел нацепить штаны.

Окидывает меня жадным взором, осматривая тонкое тело. Он ведь видел меня уже в этой футболке тысячу раз…

Обхватываю себя на всякий случай руками, чтобы защититься. И понимаю, но не сразу, одну маленькую вещь.

Дотрагиваюсь до горячей кожи.

Я голая.

Предельно голая.

Смотрю вниз – вижу маленькие холмики со вставшими сосками. От волнения.

Внизу нет ни трусиков, ничего.

Поэтому быстрее прикрываю себя руками и оседаю на пол, подтягивая к себе колени, закрывающие всё. И визжу. Хоть сил и нет.

А в глазах мучителя насмешка.

Смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

Нет, усмехается.

А после этой скалистой улыбки… Всегда идёт что-то ужасное.

– Очнулась, спящая красавица? – его ко мне обращение передёргивает.

Артур идёт медленными шагами к тумбе. Вальяжно, как царь. Но скорее не из-за того, что чувствует себя здесь хозяином и властителем.

Он просто доволен. Та девушка довела его до такого состояния. Удовлетворённого. Выжала из него все соки. Дала ему кончить, излиться в себя. Поэтому он сейчас такой. Расслабленный, не замечающий ничего.

Берёт мои таблетки и идёт ко мне, прихватывая по пути бутылку с водой.

Так она стояла у кровати… Можно было не выходить. Не видеть этого ужаса. И сейчас не терпеть общество этого урода.

Подходит ко мне, присаживается на корточки. Сильнее обхватываю тело, стараясь прикрыть как можно больше кожи.

Глупо, но пытаюсь сделать хоть что-то.

Он протягивает белые штуки к моему рту и говорит:

– Открывай.

Не хочу этого делать, но размыкаю губы, чувствуя, как белые кругляшки с отвратительным вкусом погружаются в мой рот. И его пальцы. Подушечки задерживаются в нём, касаясь зубов. Чуть прикусываю их, давая понять, что мне не нравится.

Но кого это волнует?

И всё же, с озорным блеском в глазах Артур делает это – убирает руку.

Беру сама бутылку с водой и пью, запивая лекарства.

Отстраняю от губ, ощущая посасывающее чувство внутри живота.

– Есть хочу, – выдыхаю, не обдумывая.

– Есть хочешь? – переспрашивает, изгибая бровь.

Киваю.

Не убьёт же он меня за человеческую потребность?

– От тебя одни проблемы, – цедит сквозь зубы и поднимается. – Вставай.

От тебя тоже.

Но, несмотря на то, что Артур ужасный человек, хоть не кинул мне жалкие слова в виде: хочешь есть – возьми сама. Почему-то именно их я и ожидала услышать.

– Подай что-нибудь, – глухо прошу, поглядывая на него из-под мокрых ресниц. Глаза слезятся. Нет, не из-за мужчины, а температуры. Понимаю, что так разговаривать с этим говнюком нельзя и добавляю: – Пожалуйста.

В ответ всего лишь хмыканье.

И простыня, что летит на макушку. Принимаю эту подачку, закутываюсь в ткань и пытаюсь встать. Даётся тяжело. Ноги совсем не держат, а руки трясутся, от чего хватаюсь за край матраса.