На пятьдесят оттенков темнее - Эрика Леонард Джеймс Страница 18

— Куда? Я понятия не имею.

А, он пленных не берет! Смущаясь, я показываю пальцем на мое сокровенное местечко, и он ухмыляется. Я закрываю глаза и сгораю от стыда, находясь одновременно в страшном возбуждении.

— С огромным удовольствием, — смеется он.

Потом целует меня и дает волю языку, своему опытному языку, умеющему доставлять столько удовольствия. Я кричу и вцепляюсь в его волосы. Он не останавливается, его язык гуляет вокруг моего клитора, доводя меня до безумия, вновь и вновь, кругом, кругом. Аххх… это так… сколько еще?.. А…

— Кристиан, пожалуйста! — молю я. Мне не хочется кончать стоя. У меня нет сил.

— Что «пожалуйста», Анастейша?

— Занимайся любовью со мной.

— Я и занимаюсь, — мурлычет он.

— Нет, я хочу, чтобы ты вошел в меня.

— Точно?

— Пожалуйста.

Он не прекращает свою сладкую, изысканную пытку. Я издаю громкие стоны.

— Кристиан… пожалуйста!

Он встает и глядит на меня сверху вниз; на его губах блестит свидетельство моего возбуждения.

Такая страсть…

— Ну? — спрашивает он.

— Что «ну»? — Я тяжело дышу и смотрю на него с яростной мольбой.

— Я все еще одет.

В смущении я открываю рот.

Раздеть его? Да, могу. Тяну руки к его рубашке, но он пятится назад.

— Нет, нет. — Черт, он хочет, чтобы я сняла с него джинсы!

О-о, у меня появляется идея. Моя внутренняя богиня ликует. Я опускаюсь на колени. Неумело, дрожащими пальцами расстегиваю ремень и ширинку, спускаю вниз джинсы и боксерские трусы, и он упруго высвобождается. Ого!

Я гляжу на Кристиана сквозь ресницы, а он смотрит на меня… с чем? С волнением? Трепетом? Удивлением?

Он перешагивает через джинсы, снимает носки, и я беру его в руку, туго сдавливаю, двигаю назад, как он показывал мне на минувшей неделе. Кристиан стонет и напрягается, дыхание со свистом вырывается через стиснутые зубы. Чуть поколебавшись, я беру его в рот и сосу — сильно. М-м-м, на вкус он приятный.

— Ахх… Ана… ой, мягче.

Он нежно держит меня за затылок, а я еще глубже беру его в рот, плотно сжимаю губы и сосу изо всех сил.

— Хватит, — шипит он и грязно ругается.

О-о, это хорошо, сексуально, это вдохновляет… И я делаю это еще раз, втягиваю его еще глубже, вожу языком вокруг кончика. Хм-м… я чувствую себя Афродитой.

— Ана, хватит. Больше не надо.

Я проделываю все снова — взмолись, Грей, взмолись!

— Ана, ты увлеклась, — прорычал он сквозь зубы. — Так ты всего меня проглотишь.

Еще раз. Он наклоняется, хватает меня за плечи и швыряет на постель. Стаскивает через голову рубашку, протягивает руку к своим джинсам и достает из них конвертик из фольги. Он тяжело дышит, я тоже.

— Сними лифчик.

Я сажусь и выполняю его приказ.

— Ляг. Я хочу посмотреть на тебя.

Я ложусь и смотрю, как он медленно надевает презерватив. Я ужасно хочу его. Он смотрит на меня сверху и облизывает губы.

— Красиво смотришься, Анастейша Стил.

Он наклоняется над кроватью и целует меня. Он целует поочередно мои груди, щекочет языком соски. Я захожусь от страсти, извиваюсь под его мускулистым телом, но он не останавливается.

Нет… Перестань… Я хочу тебя…

— Кристиан, пожалуйста!

— Что «пожалуйста»? — бормочет он, уткнувшись в мои груди.

— Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

— Прямо сейчас?

— Да-да, пожалуйста.

Глядя мне в глаза, он раздвигает мне ноги своими коленями и входит в меня в восхитительно медленном темпе.

Закрыв глаза, издавая громкие стоны, я наслаждаюсь полным, изысканным ощущением его обладания, инстинктивно приподнимаю навстречу ему свой таз. Он выходит из меня и медленно наполняет снова. Я погружаю пальцы в его шелковистые непослушные волосы, а он — как медленно! — движется во мне.

— Быстрее, Кристиан, быстрее… пожалуйста.

Он торжествующе смотрит на меня с высоты вытянутых рук, потом целует, убыстряет ритм — беспощадно, мстительно — о черт! — и я уже понимаю, что это ненадолго. Он переходит на бьющий ритм. Я тоже ускоряю движения, мои ноги напрягаются.

— Давай, малышка, — просит он, хватая ртом воздух. — Помоги мне.

Его слова помогают мне, и я взрываюсь, роскошно, умопомрачительно, рассыпаюсь на миллион осколков. Он следует за мной, выкрикнув мое имя.

— Ана! Ох, Ана!

Его тело расслабляется, придавливает меня своей тяжестью, голова утыкается мне в шею.