Серая мышка для черного волка - Татьяна Чащина Страница 18

— Ты тогда его купил?

— Да, как только ты ушла, сразу зашёл и купил. А сегодня под размер подогнал. У тебя такие тонкие пальчики, — он взял мою руку, насильно отодрав её от сумки, и надел кольцо на безымянный палец. Зажал окоченевшие пальцы между своих горячих ладоней. — Мышка-малышка. Ты всем своим поведением, своими поступками меня привлекла. Я рядом с тобой дар речи терял от волнения. В общем-то, выбора у тебя не было.

— Крис, — заныла я. — У тебя хвост. Я не смогу, Крис. Я не буду с тобой.

— А я твоего мнения не спрашиваю, — с ухмылкой сказал оборотень. — Ты сейчас идёшь со мной в машину и не выпендриваешься. Люди не помогут.

Я посмотрела на одинокого полицейского, который прогуливался по пустым залам вокзала, и поняла, что никто меня не защитит. Такой уж худенький был блюститель порядка, а Кристофор с тремя бугаями в один присест справился.

Это был мой конец. От отчаяния я заскулила.

— Ну, что ты, — усмехался Кристофор, — я же не съем тебя, хотя иногда хочется.

Я заплакала.

— Глупая, Мышка, — он обнял меня, выпихивая сумку, что была между нами. — Моя Мышка. Ты так трясёшься, как во время оргазма. Я тебя хочу. Поехали домой, ты уже часть моей стаи.

— А можно, с мамой попрощаться? — шмыгнула я, замирая от его запаха, от его тепла. В нем две личности. Один — милый и внимательный мужчина, другой — властный и жёсткий деспот. Мне нравился первый. Второго я ненавидела. Я не хотела быть рядом с ним, боялась его, но не смогла устоять.

— Поехали, — Крис посмотрел на свои часы. — Будить сама будешь.

— Она не спит по ночам.

Крис прищурил чёрные глаза, на губах застыла хитрая улыбка.

Он вывел меня из зала ожидания на улицу. Стоял трескучий мороз. И пока мы шли до машины, я продрогла. Крис усадил меня на сидение пассажира.

Когда мы поехали, кондиционер дул на меня горячим потоком, а попу подогревало снизу. Я смотрела на свой палец, на котором сияло золотое кольцо. Странно я вышла замуж.

— Мы оборотни, — стал говорить Кристофор, медленно вёл машину по пустынным улицам, мерцающего сотнями гирлянд, города. — Мы живём стаей. У стаи есть альфа, то есть вожак, которого все слушают и все ему подчиняются.

— Ты альфа, — догадалась я.

— Да, и ты теперь тоже.

Я поёжилась, хотя в машине было тепло. Но сам факт того, что я попала в клан оборотней, и являюсь парой вожаку, не хотело укладываться в голове. Хотя где-то внутри было лестно занять такую высокую ступень в иерархии скрытой расы.

— Мы не едим людей. Оборачиваемся в волков, каждый день. Иногда охотимся, проверяем свои территории, как обычные звери. Днём живём, как люди. Людей мы не трогаем, опасаемся их. У нас есть свои законы. И в данный момент, я поставлен, чтобы следить за исполнением закона. Оборотни не должны богатеть и вливаться в человеческий бизнес.

— Тебе сто двадцать два года? — вспомнила я, как проговорилась…

— Марта, — рыкнул Карачун. — Трещотка.

— Она ляпнула, — кивнула я. Ты меня старше на сто лет, — уму непостижимо.

— Я скажу больше, — улыбнулся он и подмигнул, — мы родились в один день с разницей в век.

— Да? — удивилась я и приободрилась.

Это мой Крис, странный такой, долгожитель. Но он мой!

— Да, Мышка. Моя сладкая, пугливая Мышка, — сладко протянул он. — Слушай и запоминай. Мы, оборотни враждуем часто. Те, кто доживает до ста лет, становятся Высшими волками. Название такое. Высший волк имеет силу, приобретает внутренний голос зверя, который называет своё имя. Имя моего зверя — Карачун. Если волк доживает до трёхсот лет, он обязан уйти от людей, силы его утраиваются, способности появляются неограниченные, такие становятся почти неуязвимыми. Их очень мало. Над всеми волками стоит тот, кто дожил до тысячи лет.

— Есть такой?! — удивилась я.

— Один есть. Он Альфа с большой буквы.

— Ты его видел?

— Никогда, — усмехнулся Крис. — И Вечного я видел только один раз, это он убил моего брата и его жену.

— Как же так? — возмутилась я, глядя на его спокойное лицо. — Крис! У вас нет полиции и тюрем? Это же незаконно!

— Это законно, — печально вздохнул он. — У нас свои законы. Тебе придётся смириться с этим.

— Но ведь Алёна помогла всем.

— Что ещё тебе Марта рассказала?

— Ничего, — буркнула я, сильно покраснев.

— Давай, договоримся. Если у тебя есть вопросы, ты задаёшь их мне. Марта… дрянь наша Марта.

— Она хорошая, — защищала я Марту. — Почему ты выбрал меня, ведь я не из ваших?

— Есть такие женщины, способные родить оборотню потомство. Вас называют Дамками. У вас привлекательный запах. Но в последние годы Дамок совсем не осталось. Все предпочитают жениться на оборотницах.

— Я Дамка?

Крис не ответил. Мы уже подъехали к дому моей мамы.

Недавно я покидала этот дом, в котором с рождения жила, двор, где с детства гуляла. Теперь они казались мне совершенно незнакомыми. Пару дней назад уехала отсюда, а столько событий произошло, столько эмоций я пережила, такое узнала, что казалось это место старым воспоминанием.

Кристофор припарковался рядом с машиной скорой помощи и машинами полиции. Нехорошее, дурное предчувствие не оставляло меня. Я выбежала из машины, и Крису пришлось меня догонять. Быстро набрав код на двери, я взлетела вверх по лестнице, где столпились у двери нашей квартиры соседи. И это в три часа ночи.

Я шла, как во сне сквозь толпу. Кто-то трогал меня, кто-то говорил печальные слова. А я заглядывала в открытую дверь. Полицейский опрашивал соседку, бабу Лену, записывал на бумагу её слова. Старые обои в прихожей от пола до потолка были вымазаны кровью.

— Наташенька, — позвала меня баба Лена. — Это дочь и внучка.

Тело моей матери два медика укрывали белой простынёй. Рядом лежало уже укрытое тело, торчали из-под ткани бежевые хлопковые чулки и тапки моей бабушки. Валялись в крови осколки испанского столового набора, плафон с потолка упал.

Стоял такой смрад, что ноги подкосились, и я упала в обморок.

Со следователем общался Кристофор. Я бледная и немощная еле стояла на ногах, сдерживаясь от истерики. Дрожащей рукой подписала протокол и оставила свой номер телефона. Имя сожителя, я не знала. Он пропал без вести, оставив полностью окровавленную квартиру.

Крис немного задержался, общаясь с медиками, а я сидела в машине и не понимала, что происходит в моей жизни. Я потеряла своё прошлое, остался только Крис. Было бы глупо сейчас сопротивляться его воли и пытаться бежать, прося помощи у людей. Никто меня не любил, кроме него. Возможно никогда.

Обвинение в ужасном двойном убийстве пало, конечно же, на неадекватного мужчину, которого привела моя мама в квартиру. Кто он, и где теперь, сложно было сказать. Только баба Лена его однажды видела, описывала какого-то пропивоху-мужчину с замашками садиста.