Правилам вопреки - Марина Глебова Страница 17

Я вспоминаю лицо Артема. Его неповторимую улыбку, приятный голос, такой завораживающий...Крепкую подтянутую фигуру...Глаза, в которых отражается все, о чем только может мечтать любая женщина...Его сильные руки с хорошо проработанными мышцами и…словно стою перед камнем, тем самым, из сказки. Эта глыба с нацарапанными неровными буквами - мой выбор пути.

«...Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь ..»

Где тут моя дорога? И куда повернуть? Как понять что человек, лицо которого стоит перед глазами, тот самый? Или быть может это просто игры разума? И самое правильное - просто сделать неприступное лицо, а лучше намекнуть на несуществующего мужчину? Ведь скорее всего все это лишь привычная для него манера поведения. Очаровывать всех особ женского пола вокруг себя. Я откидываюсь на бортик, чувствуя, как сильно колотится сердце, медленно отпуская поток накативших ощущений и просто смотрю на белые пузырьки, застывшие смешными шапками на стенках ванной, позволяя телу прочувствовать все, чем наградил меня этот взрыв.

Когда отголоски удовольствия стихают и я  прихожу в себя, понимаю, что наверное не смогу работать с ним вместе. Это слишком сладкая пытка для меня. А роман с боссом – не слишком хорошая идея, в плане отношений. Не хочу мешать работу и личную жизнь.

Выходные я провожу дома, за книгой и телевизором. Телефон отключаю, тем самым лишая себя возможности соблазниться красивыми словами и что-нибудь написать в ответ. Я еще не решила, что буду делать, и это время - мое...Отключить голову и просто быть...А дальше будет видно...

Утром  в понедельник захожу в офис с замиранием сердца. И Артем не обманывает моих ожиданий. Отсутствуя на рабочем месте и вообще в здании. Но на моем столе огромный букет красных роз размером с полвселенной, и сообщение в ватсапе:

« Дождись меня вечером! »

Я ставлю цветы в ведро, потому что другой подходящей емкости просто нет, читаю слова на экране столько раз, сколько требуется, чтобы запомнить их  наизусть. И весь день повторяю про себя.

Не знаю, что теперь делать. Понимая, что попала, как муха в паутину. И выбраться будет сложно, хотя бы потому, что это было добровольное попадание. И паук - уж слишком обаятелен.

Босса нет на месте, но его секретарша, с убийственным выражением во взгляде, с самого утра  заходит ко мне и сообщает, что « Артем Владимирович просил напомнить о договоренностях ». Она не понимает, о чем говорит, и это раздражает Зою. Ее глаза прищурены и внутри явно мечется в клетке злость, которую Зоя непременно выместит на ком-нибудь. Не на мне.

Я пропускаю обеденный перерыв. И вместо этого долго хожу по кабинету, наблюдаю в окно за прохожими на улице, трогаю пальцами красные лепестки, плотные, с едва заметными прожилками…И не могу понять себя. До самого вечера я выполняю свою работу. Но внутри не прекращается диалог с самой собой. К вечеру Артем не возвращается.

Я почти готова к выходу, и думаю, что наверное это судьба. Быстро собираюсь и закрываю дверь своего уже кабинета. На улице отвратительно. Холодно и мокро. С неба крапает полудождь - полуснег, под ногами противно чавкает хлипкая каша из грязного  снега пополам с песком и каменной крошкой, настолько мелкой, что она забивается в подошвы сапог и с трудом  вымывается оттуда.  Букет еле держится в руках, напоминая с виду бесформенную кучу. Мне слишком сильно понравились эти цветы, и я завернула их в несколько слоев бумаги. Теперь ноша в моих руках просто угрожающих размеров. И из-за этого я совершенно не вижу дорогу. Делаю шаг и проваливаюсь в глубокую лужу, которая абсолютно незаметна под тусклым светом фонарей. В сапогах становится мокро и противно. Я стряхиваю с мыска грязные капли, как будто это поможет вернуть бывалую сухость и внешний вид. До дома далеко. Не два часа конечно, но почти час в метро и четверть часа пешком - в моем обязательном графике сегодня. Я чертыхаюсь, ругаю себя за неосмотрительность и разворачиваюсь на тротуаре. Думая, вернуться ли обратно, чтобы вызвать такси, или все таки рискнуть и пойти к метро.

- Садись в машину, - раздается сзади, - быстрее.

Застываю в нерешительности, потому что знаю, кому принадлежит этот голос. В  груди появляется комок, мешающий дышать. Артем.

- Алиса, пожалуйста, садись, - он наклоняется, чтобы видеть меня, - я просто довезу тебя до метро, и  я не кусаюсь.

Дверь его черного внедорожника приоткрыта, в салон летят капли дождя со снегом и я вижу в свете фонарей, как они опускаются на обивку салона и исчезают в темноте.

Наконец здравый смысл отвешивает пинка моему самообладанию, которое больше похоже на детское упрямство,  я сажусь в спасительное тепло автомобиля, и захлопываю дверь. Букет отправляется на заднее сиденье, шурша оттуда пергаментной бумагой и многослойными газетными обертками.

- Спасибо, - стараюсь не смотреть в его сторону, и снимаю сапоги. Масштабы проблемы поражают своими размерами. Я промокла насквозь. Внутри обуви хлюпает вода и приходится открыв дверь, пока машина не тронулась, вылить содержимое сапог на улицу.

- Где ты живешь, Алиса? – он, нахмурившись, наблюдает за моими манипуляциями, - адрес.

- Не стоит, я справлюсь, в метро тепло и ехать совсем недолго, - я  пытаюсь  изобразить непосредственность, - и от метро там совсем близко. Притворная улыбка на лице. Но я вижу, что сыграла плохо. И Артем мне не поверит.

- Почему я не могу подвезти тебя? – совершенно искренне удивляется он, - мне по пути, тоже в ту сторону, не вижу проблемы…

Ноги уже замерзли, поэтому я решаю согласиться, чтоб не заболеть еще до кучи. Бесконечно благодарю его и думаю, что будет, когда мы окажемся на пороге квартиры. Моей квартиры.

Все происходящее словно происходит по чьему-то умыслу. И этот кто-то лишь наблюдает за нами, улыбается и периодически дописывает целые абзацы в сценарий этой пьесы.

Мы едем не так долго, как хотелось бы. И пока я решаю, как себя вести, Артем улыбается и задает тот самый вопрос, которого я боюсь больше всего: - Кофе угостишь?

- Да, конечно, – говорят мои губы, отмахиваясь от предостерегающих выкриков сознания.

Мы поднимаемся на мой этаж. Заходим в квартиру. Происходящее похоже на сцену из фильма.

Я бросаю в прихожей сапоги, и сразу бегу на кухню, чувствуя, как предательски краснеют щеки и стучит сердце. Этот вопрос слишком предсказуемый, слишком. Во всяком случае, для меня. И я почти уверена, что кофе – лишь предлог для чего-то иного. И от этой уверенности почти заканчивается кислород в легких, желудок сжимается в тугой узел и внизу живота появляется слабая пульсация. Руки слегка подрагивают, и я чудом не разбиваю ни одну чашку.

Кричу Артему, что в ванной есть белое полотенце, гостевое. Оно и правда есть. Висит уже давно, потому что готей у меня почти не бывает.

Я кипячу чайник, вспоминая, что кофе остался только растворимый. Артем согласен даже на такой, хотя я знаю, что его секретарша заказывает в соседнем кафе напиток для босса. Он уже закончил и наблюдает за моими суетливыми пробежками между холодильником и раковиной, задумчиво потирая подбородок.