Право на ошибку - Юлия Устинова Страница 17

— Полина… — ложусь на бок.

— Не надо ничего говорить, — она качает головой, явно догадываясь, что я хочу обсудить.

— Ты права, это все испортит, — нехотя соглашаюсь с ней. — И, наверное, нам не стоит звонить друг другу или писать.

— Ладно. Если ты так считаешь, — сдержанно произносит Довлатова.

Между ее бровей проявляется хмурая полоса.

Я резко сажусь и обхватываю свои колени.

— Нет. Ты не понимаешь. Я пришел не за тем, чтобы потрахаться и свалить в туман на белом теплоходе. Я просто запутался, Полин, — оглядываюсь через плечо. — Мы провели вместе всего ничего, а мне кажется, у нас было так много всего, — наконец озвучиваю свои непонятные ощущения. — Секс с тобой, конечно, классный, но все остальное… откуда это?

Полина медленно поднимается.

— Я… не знаю, — ее голос звучит неуверенно.

И я теряюсь. Почему-то мне казалось, уж она-то должна быть в курсе всей этой фигни.

— Но ты же тоже это чувствуешь? Что-то происходит, верно? — спрашиваю ее.

Полина вздыхает.

— Да. И так не должно быть… Ты молод…

— Не начинай!

Как же эта хрень бесит!

— Но я не могу не начинать. Пойми, Тём, у меня больше нет права на ошибку. Время уходит. Я… — Полина трясет головой. — Всего, чего я хотела, к чему стремилась, с каждым днем становится каким-то недосягаемым. Ну что мы будем делать, что у нас есть, кроме секса? Что?!

Если бы я знал.

Но что-то же терзает меня столько дней. Выходит оно существует?

— Давай не будем загоняться и просто посмотрим, что получится? — предлагаю ей. — Завтра я уеду. Но я вернусь, и мы поговорим по-настоящему.

— Если тогда нам будет, о чем говорить, — по ее голосу понятно, что она ни во что не верит.

— Ты даже не хочешь дать нам шанс.

— Артем, я не хочу связывать тебя никакими обещаниями. И, что бы ни случилось, я всегда буду помнить о тебе только хорошее. Устраивай свою жизнь, рискуй, делай то, о чем всегда мечтал — оглянуться не успеешь, как тебе стукнет тридцать, и дальше — по накатанной.

— Не говори со мной в таком тоне. Ты мне не мамочка, — огрызаюсь я.

— Да уж какая из меня мамочка, — язвит Полина.

Я прикусываю язык, понимая, что мои слова прозвучали грубо, учитывая ее ситуацию.

— Не хочу с тобой ругаться.

— Я тоже, — потянувшись, она обвивает руками мою шею.

Наши бедра соприкасаются.

— Полин?

— Хватит, Тём. Ну я прошу тебя, — Полина целует меня в висок и встает. — Идем, сварю нам кофе, — хватает свой маленький халат.

И я, как послушный баран, иду за ней на кухню, где с каменной миной наблюдаю за тем, как Полина заправляет гейзерную кофеварку.

Момент упущен.

Что мне ещё сказать? Если я сам ни хрена не понимаю.

— Иди сюда, — хлопаю себя по коленке.

Полина садится сверху лицом ко мне и медленно целует в губы.

— Ты даже не представляешь, что для меня сделал, — шепчет она, смещая поцелуи к шее.

Я хочу спросить, что она имеет в виду, но мои губы заняты. И вот я снова беру ее прямо на чертовом стуле. Хотя кто кого берет — ещё вопрос. Оседлав прямо в своей кухне, Полина скачет на мне так жестко и самозабвенно, что я не могу отвести взгляда от ее лица.

Уходить не хочется.

Я засиживаюсь у нее до темна, кофе мы пьём уже остывшим. При этом Довлатова ведёт себя свободно, шутит и позволяет мне прикасаться к ней так, словно завтра мы снова увидимся, словно у нас с ней есть какое-то завтра.

Уже стоя в пороге с тяжёлым сердцем я говорю Полине:

— Я буду скучать, — и это единственное, в чем я уверен на все сто.

— Задай им жару, — улыбается Довлатова.

— Устроить пожар — не самое лучшее пожелание человеку, который проведет несколько месяцев в замкнутом пространстве на нижней палубе, — шучу я.

Мне хочется еще немного полюбоваться ее улыбкой.

— Тогда беру свои слова назад. Будь осторожен. Или, как там говорится, семь футов под килем?

— Спасибо, Пупсон. До встречи?

Полина коротко кивает.

— Пока, Тёма.

Я тоже киваю, давая понять, что уважаю ее решение, медленно целую в щеку, а затем выхожу за порог и спускаюсь пешком с седьмого этажа.

При этом, примерно, столько же раз меня посещает мысль вернуться назад и продолжить начатый разговор по-взрослому. Пусть я и не силен в подобном. Однако всякий раз что-то меня тормозит.

И это что-то — чертова неуверенность.

Кто я такой, чтобы просить ее дождаться меня?

Она взрослая, сексуальная и умная. А ещё смешная и ранимая. У нее потрясное тело и самая красивая улыбка.

И, кажется, ничего лучше этой женщины со мной еще не случалось.

Нет. Не кажется.

Так оно и есть