Замуж по приказу - Нари Орлан Страница 17

Пусть он даст мне почувствовать, что такое быть наполненной. Лишь фантомное чувство. Но чертов Бас во сне не спешил, целовал мне шею, оглаживал грудь. Мы стояли перед зеркалом туалетного столика, и я не сводила глаз с отражения его огненного взгляда. Твердый горячий член упирался мне между ягодицами — ну что ему стоило немного поднажать?

Вязкий мрак замедлял движения. Прошла будто вечность, пока он прокладывал по моему телу пальцами путь к низу живота.

В зеркале появился двойник — более четкий, стоявший немного вдали, одетый почему-то в черную хламиду. Он с бешеным азартом наблюдал, как первый Бас ласкает мое тело.

Что за безумная фантазия? Но ее никак не хотелось прекращать. Мол, смотри, я все-таки мечтаю о тебе, только не позволю нам повторить это в реальности.

Первый Бас развеялся, и горячие следы его рук на моей коже за миг потухли. Второй двинулся ко мне уверенным шагом, на ходу скидывая хламиду. Я развернулась к зеркалу спиной — и меня буквально снесло ураганом его страсти.

Это именно его поцелуй — сокрушительный и полный пьянящей похоти. Это именно его движения рук — властные, ненасытные, возбуждающие.

Первый Бас, который снился, был блеклой копией.

Неужели сны бывают столь реалистичными? Мне казалось, я чувствовала неповторимый запах его тела, стальной привкус крови на губах, рычание его нетерпения вибрировало на моем языке. Он подхватил меня под бедра, усадил на туалетный столик и развел мои колени в стороны. Прижался всем телом к моему, стискивая в объятьях до ломоты, и я плавилась от его дикого жара, подставляла для влажных поцелуев ушко, шею, грудь.

Я и не представляла, что это бывает так до одури приятно. Всего лишь сон. В реальности было бы в тысячи раз ярче. Но это мне не мешало наслаждаться моментом. Я запускала пальцы в густые черные волосы, пока Бас играл языком с моим соском. Удовольствие простреливало мое тело беспрестанно, собиралось в клубок внизу живота и требовательно там пульсировало.

Туда скользнули ловкие пальцы — и микровзрыв вспыхнул внутри. До безудержной дрожи. До звездочек в глазах. До хриплого стона.

Откуда моему телу известны эти ощущения? Это ведь сон. Просто…

Слишком реален.

Меня кинуло в холодный пот. Что, если все не сон? Панический ужас промчался по телу ледяными колючками. Где-то из задворков сознания эхо принесло кусочек из разговора с Германом: “…рисование снов…”

Я забрыкалась, отталкивая Баса, и вынырнула из сна в реальность. Приглушенный свет ненадолго ослепил. Я села, тяжело дыша. За окном бескрайнее небо и перья облаков. Мы в вип-кабине частного самолета, а комната со сгоревшими занавесками осталась в Испании.

— Что случилось? — хрипло спросил Бас и тоже принял сидячее положение, приглаживая пятерней взъерошенные волосы.

— К-кошмар, — выдавила из себя, чувствуя, как горят щеки. — Кошмар мне приснился.

— Кошмар говоришь? — в уголках его губ пряталась улыбка. — Так ласково меня еще не называли.

Мамочки родные! Лицо запылало пуще прежнего, будто меня только что отстегали по нему крапивой. Я уцепилась в одеяло и подтянула его до самого подбородка, хотя и так спала в плотной пижаме.

— Ты! То есть вы! — задыхалась я от возмущения. — Да как…

— Знаешь, я очень удивился, когда увидел себя в твоем сне, — говорил он, качая головой и потирая небритый подбородок. Очень сексуально-колюче небритый. Я собралась было начать кричать и ругаться, но прикусила язык — в общем салоне нашу ссору будет прекрасно слышно. Поэтому я перешла на гневный шепот.

— Да мало ли что могло присниться! — меня колотило от злости и смущения. Лежавший рядом Мурёныш сонно смотрел то на меня, то на Баса, ничего не понимая.

— Тогда почему ты сейчас паникуешь? — он склонился ближе, поставил руку на подушку за моей спиной, и меня будто магнитом потянуло преодолеть оставшееся между нами мизерное расстояние. — Боишься, что я сейчас продолжу с того момента, на котором остановился во сне?

Уши вспыхнули жаром. Сердце загрохотало, подпрыгивая аж до горла. Двинуть наглеца надо! В обнаженную грудь, в нос, да куда-нибудь! А пальцы как стиснули мертвой хваткой одеяло, так и не разжать их.

На спасение пришел Мурёшныш — сладко зевнул, потянулся и решил к нам присоединиться. Нагло потоптался по моим ногам, и вдруг лизнул щеку Баса.

— Мать твою мяу! — скривился он, отталкивая зверя. Видимо, щетина пришлась пуме по вкусу — привычнее, чем голая кожа, и Мурёныш атаковал Баса шершавым языком.

Я прыснула со смеху, наблюдая, как взрослый мужчина морщится и кривится от приступа нежности моего хищника, не отшвырнет, не гаркнет, а вяло отталкивает от себя настойчивое создание, и тоже расплывается в улыбке.

Мой ласковый зверь растопит сердечко любого — даже самого жестокого тирана. Я с умилением наблюдала за ними и купалась в волнах радости и тепла.

— Мур, Мурёныш, перестань его вылизывать, — потянула я за ошейник, и пумыч переключился на меня. Смачно прошелся мокрым шершавым языком по подбородку, вызывая новый приступ смеха. Бас протер лицо одеялом и с широкой улыбкой почесал Мурёнышу шею.

Вежливый стук в дверь встрепенул нас.

— Что? — Бас с недовольным видом потянулся к часам на тумбе.

— Нам придется усыпить пуму, — донесся голос Якоба. — Тот частный аэропорт, в котором у меня есть связи и где мы собирались сесть, замело снегом. Летим прямо в аэропорт Лондона. Там возникнут проблемы, если попробуем провести дикое животное в клетке.

Я похолодела от ужаса.

— Что значит усыпить?! — выкрикнула в деревянную дверь, прижимая к себе сорок килограмм мурлыкающего счастья. Любого порву за моего малыша.

Якоб цокнул языком так громко, что сюда слышно было.

— Снотворного дать! — раздраженно ответил. — И засунуть в чемодан. Повезет — пронесем вместе с багажом.

Сколько можно животное пичкать снотворным?! У него и так со здоровьем есть небольшие проблемы. Я вздохнула и погладила любимое чудо.

— Мря! — Мурёныш принялся бодать меня и еще громче мурлыкать.

— Прилетим и покушаем, мое солнышко.

Лондон — это шанс на свободу. В Великобритании хорошая полиция и, что немаловажно, говорит по-английски. В Испании мне было бы труднее.

Вся подготовка и посадка прошла как на иголках. Я от волнения едва не теряла сознание, из последних сил старалась держать невозмутимый вид. А Бас все равно заметил и поинтересовался, что со мной.

“Месячные!” — буркнула я. Волшебное слово сразу помогает избавиться от лишнего мужского внимания, будто огромный транспарант с надписью “Не трогать!”.

В аэропорту люди сплывались в одну копошащуюся массу. Как там Мурёныш в чемодане? Не задохнулся? Не уронят ли они его случайно, несмотря на наклейку со значком “хрупкий предмет”? Холодный пот стекал по спине, руки подрагивали. К кому обратиться за помощью? Бас крепко держал мое запястье — крепче самых прочных кандалов.