Продавец "мини" и "макси" - Стенли Морган Страница 16

Я нащупал в кармане визитную карточку и прижал её к стеклу. Пес забрызгал слюной все окно, пытаясь сожрать мою руку вместе с карточкой, а миссис Хендерсон, близоруко щурясь, пожевала губами, потом потрясла головой и куда-то удалилась.

— О, дьявольщина! — выругался Вэнс.

Пес тем временем окончательно остервенел. Дом заходил ходуном от яростного лая.

— Давай вернемся, когда она протрезвеет, — предложил Вэнс. — Через пару месяцев. Очень уж мне не нравится эта псина.

Я уже решил было последовать его совету, когда вернулась миссис Хендерсон с очками на носу. Она уставилась на карточку, хотя было видно, что она все равно ни черта не разбирает. Однако что-то миссис Хендерсон вдруг сообразила, потому что в следующий миг победоносно воздела руки, расплылась в улыбке и принялась оттаскивать четырехтонную бестию от задней двери.

Наконец, она открыла дверь и остановилась в проеме, удерживая пса за ошейник.

— Извините, мальчики, мне так неловко. Заходите, пожалуйста. На Глэдис не обращайте внимания — она не кусается. — Миссис Хендерсон заливисто рассмеялась. — Ха-ха! Она слишком стара, чтобы кусаться, как и её хозяйка.

Я в этом уверен не был. По меньшей мере, в той части, которая относилась к Глэдис.

— Хватит лаять! Заткнись, тебе говорят! — прикрикнула миссис Хендерсон и ткнула Глэдис коленкой. Пес неохотно затрусил к двери в коридор, возле которой плюхнулся на линолеум, как мешок цемента. Опустив голову на лапы, он жалобно взвыл, совсем как сирена маяка на острове Гернси в густом тумане.

— Молодец, хорошая девочка, — похвалила миссис Хендерсон. Потом уставилась на нас. — Ой, бедные мальчики, вы же совсем вымокли! Скидывайте пальто, я повешу их у камина.

Мы с благодарностью сбросили мокрые одеяния, а миссис Хендерсон без умолку тараторила:

— Вы не звонили в парадную дверь? Мне жутко неловко, что я не слышала, но я решила устроить себе маленькую вечеринку, а бедненькая Глэдис уже почти ничего не слышит…

"Бедненькая Глэдис", определенно, прикидывала, кого из нас слопать первым.

— У вас сегодня день рождения, мадам? — поинтересовался Вэнс.

Бойкая старушенция улыбнулась и ткнула рукой в сторону стульев, задвинутых под стол. Потом принялась отодвигать стул для себя. Вэнс решил проявить несвойственную ему галантность и бросился ей помогать, однако Глэдис, неверно истолковав намерения подозрительного незнакомца, молнией метнулась к нему и вцепилась оставшимися клыками в его брючину.

Вэнс испустил такой истошный вопль, что его, должно быть, услышала даже сама Глэдис, и запрыгал по кухне, волоча за собой овчарку.

Миссис Хендерсон чуть кондрашка не хватила. Она принялась истошно вопить:

— Глэдис, отпусти его! Это добрый джентльмен, слышишь? Он не хотел обидеть мамочку! Глэдис! Нельзя, тебе говорят! Пошла на место!

Однако Глэдис явно решила понаслаждаться на полную катушку, и ни за какие коврижки не желала разжать челюсти. Гулять, так гулять. Они совершили три полных витка вокруг стола, после чего случилось неизбежное. Брюки лопнули под коленкой, и Вэнс отлетел в коридор, а бедняга Глэдис, не выпуская из пасти оторванную штанину, покатилась по скользкому линолеуму и остановилась лишь тогда, когда её зад уткнулся в камин. Примерно секунду озадаченная собака пыталась сообразить, что случилось, но уже в следующий миг, издав дикий вопль, который, должно быть, был слышен в Лондоне, она сорвалась с места и пулей вылетела в коридор, опрокинув по пути поднимавшегося с пола Вэнса.

Я услышал, как бедное животное с жалобным воем носится по дому, сметая все встречные препятствия.

Вэнс на четвереньках выполз в кухню, пугливо оглянулся, закрыл за собой дверь и задвинул засов.

— Чертова зверюга совсем взбесилась! — выкрикнул он.

Потом опустил голову и осмотрел на свою оголившуюся ниже колена конечность.

— 0, какой кошмар! — воскликнула миссис Хендерсон. — Бедный мальчик! Сядьте… Давайте все присядем и выпьем. Вам сразу полегчает.

Кудахтая и причитая себе под нос, она просеменила к буфету и достала ещё два стакана.

— Господи, никогда прежде за Глэдис такого не водилось. Она такая кроткая и послушная, к тому же ей ведь уже семнадцать — я взяла её совсем крошкой. И никогда — никогда она ни на кого не нападала. Такая тихоня сущий ангел.

Миссис Хендерсон щедро наполнила наши стаканы джином, добавив в каждый пару капель апельсинового сока.

— Ну, вот, — заявила она, придвигая нам стаканы. — Пейте.

Я приложился к стакану и сразу почувствовал, как крепчайшая жидкость, ошпарив горло, обожгла пищевод, после чего начала выедать мои внутренности. Я сделал ещё глоток и вдруг увидел, как стены кухни поплыли, грозя опрокинуть потолок.

Кинув взгляд на Вэнса, я убедился, что с ним творится то же самое. Он разрумянился и замурлыкал. Миссис Хендерсон уже осушила свой стакан и счастливо хихикала.

— Ну что, лучше? — полюбопытствовала она.

— Гораздо, — ответил Вэнс.

— Это очень хороший джин, — с гордостью сказала миссис Хендерсон. Может, даже самый лучший. В нем, кажется, градусов шестьдесят, а то и больше. Мой сын привозит его из-за границы. Он у меня служит в военном флоте.

— В самом деле? — вежливо произнес Вэнс. — Да, это так.

— Что так? — спросила миссис Хендерсон.

— Джин и вправду хорош.

Она восприняла это как просьбу подлить еще, и снова наполнила его стакан до краев.

— О, нет, не надо, — вяло принялся возражать Вэнс после того, как стакан наполнился.

— Надо, — улыбнулась она. — Пейте, мальчики. Ведь сегодня мой день рождения, и я по этому случаю испекла праздничный торт. Вам нравится?

Она придвинула ко мне торт, и я убедился, что сверху нетвердой рукой выведена кремовая надпись: "С днем рождения, Генриетта!".

— Вам, наверно, кажется, что это очень глупо… печь самой себе торт?

Я потряс головой, которая показалась мне чужой.

— Вовсе нет, — проквакал я. — Это очень даже мило.

Она вздохнула и приложилась к стакану.

— Все мы, старея, делаем глупости, — философски изрекла она. Особенно, когда живешь в одиночку. Впрочем, вы ещё слишком молоды, чтобы это понять. А мне только и остается, что петь и плясать в полном одиночестве.

— Разве у вас нет друзей? — спросил я.

Генриетта залпом опорожнила стакан и покачала головой.

— Пожалуй… нет. Есть только сестра в Манчестере, которая навещает меня примерно раз в месяц, но она глуха, как и Глэдис. Говорить с ней сущая мука. У нее, правда, есть слуховой аппарат, но почему-то вечно выходят из строя батарейки. Я ей говорю, что нужно возить с собой запасные, а она твердит, что батарейки не умещаются в её сумочке.