Цвет боли. Красный - Эва Хансен Страница 16

— Ларс Юханссон.

Дагу понадобилось усилие, чтобы не выдать свои мысли. Снова этот Юханссон!

— Он занимается БДСМ?

— Вообще-то, нет, но кто может сказать наверняка? Те, кто в Теме, не кричат об этом на улицах. Спросите у него.

Вангер вроде разглядывал вид из окна, в действительности размышляя, не пытается ли Викстрём попросту утопить Юханссона. Или подставляет его, точно зная, что у того алиби? Даг не слишком доверял всем этим, для которых нормальная жизнь это «ваниль».

— Вы знаете телефон Юханссона?

— Нет, мы с ним не играли в одной песочнице. Найдете, он личность в Стокгольме известная. — Поза вальяжная, нога на ноге, в руках какой-то брелок, глаза сморят почти с вызовом. Край верхней губы время от времени слегка приподнимается, выдавая скрытое презрение. Викстрём достаточно умен, чтобы не демонстрировать его откровенно, но Вангер изучал мимику и знает, что лицевые мышцы выдадут то, что человек желал бы скрыть.

— Чем известен Юханссон?

— Богат, как Крез.

— И при этом занимается вот таким?

— Вы считаете, что Тема удел нищих? Совсем нет. Поговорите с Юханссоном, он обожает веревки.

Леннарт Викстрём явно чего-то недоговаривал, если вообще не лгал. Он знал больше, чем изволил сказать, но Вангер решил пока не выдавать своих подозрений, чтобы не отпугнуть.

— Хорошо. Если мне еще понадобится ваша консультация, я могу позвонить?

Бровь Леннарта приподнялась:

— Я не нанимался консультировать полицию.

Теперь пожал плечами уже Вангер:

— Я могу и вызвать, но в моем кабинете нет такого вида из окна…

Разговаривать с этим качком больше не хотелось. Сухо простившись, Даг встал, так ничего и не заказав. Злило не нежелание Викстрёма разговаривать или выдавать секреты, а потеря драгоценного времени. Если эти журналисты такие ловкачи, могли бы и сами разузнать то, о чем говорят, помочь полиции. Но они если узнают, то выложат это на своих страницах с комментариями, мол, видите, какова полиция!

* * *

Бритт пора собираться, хотя в основном вещи сложены. Она почти ничего, кроме сувениров, не брала с собой. Я видела, как ей хочется остаться, но видела и то, что мысленно она уже больше дома. Даже интерес к необычной работе здесь не мог перебить мыслей о предстоящей свадьбе ее бывшего парня и двоюродной сестры.

У меня свободный день, пока Анна и Оле устраивали знакомство с красавцем Ларсом Юханссоном, я могла спокойно проводить Бритт.

Уже надев куртку и зашнуровав кроссовки, Бритт некоторое время задумчиво смотрела на меня, а потом вдруг бросилась в свою комнату.

— Забыла что-то?

— Линн! — Черт возьми, что за торжественный тон? Бритт действительно торжественно преподнесла мне книгу в кожаной обложке. Никогда такой у нее не видела. — Линн, послушай… Эта книга на английском, но ты им владеешь настолько, чтобы понять, что написано.

— И что в ней? — я уже заинтригована.

— Это пособие для настоящих женщин! Пожалуйста, не смейся и обещай прочитать, хотя бы основные положения. Тебе предстоит встреча с самым красивым мужчиной в мире, и я хочу, чтобы ты произвела на него определенное впечатление.

— Ты полагаешь, что при помощи вот этого пособия я уже к завтрашнему дню стану потрясающей красавицей, от одного взгляда на которую Ларс Юханссон грохнется на колени, сложив руки в мольбе о внимании?

— Я просила не смеяться. Это Шерри Аргов «Хочу быть стервой».

— Бритт, умоляю, я не хочу быть стервой.

— Я тоже, хотя здесь слово «стерва» в хорошем смысле. Я не знаю, будет ли между вами с Ларсом Юханссоном что-то, — она жестом останавливает мои возможные возражения, — даже не знаю, состоится ли вообще знакомство, но если вдруг, слышишь, Линн, если вдруг тебе понадобится совет, как вести себя с этим мужчиной, полистай книгу.

— Бритт, ты часто ею пользовалась?

— К сожалению, никогда. Но ты меня поймешь, в последний раз ты разговаривала со своим Йеном именно так, как это следовало делать с самого начала, и теперь твой бывший готов лизать подошвы твоих ног. Ладно, мне уже пора. Возьми книгу и не закидывай ее на дальнюю полку. Обещаешь?

Пришлось пообещать.

По дороге она еще несколько раз брала с меня торжественные клятвы пролистать сей учебник по стервологии и воспользоваться им в случае необходимости.

— Бритт, это уже пятое мое обещание, может, хватит? Если ты не веришь пяти первым, к чему давать еще пять?

— Прости, я верю, просто хочу лишний раз напомнить. Пожалуйста. Линн, что-то мне подсказывает, что все будет не просто.

Расцеловавшись на прощание и пообещав звонить друг дружке каждый день, мы наконец расстались. Но теперь я хотя бы уверена, что Бритт вернется, разве только свадьба расстроится, но, похоже, подруге этого уже не хотелось. Напротив, она мечтала блеснуть своей оригинальностью и европейским лоском. Я не рискнула напоминать Бритт, что этот лоск могут просто не понять, поскольку в Америке совсем другие понятия красивого и полезного и функциональная простота шведов там может быть воспринята почти как бедность.

Я была еще в аэропорту, когда позвонил Оле, пригласил на беседу. Если честно, не хотелось. Бритт уехала провожать сестру-соперницу к алтарю, а я должна заниматься каким-то то ли убийством, то ли несчастным случаем, выясняя у красивого мужика:

— А не вы ли, простите, укокошили свою знакомую? А вы ее сами связывали или только консультировали? А она сразу задохнулась или еще минут десять дергалась, умоляя вытащить ее из петли? А вы потом сразу домой поехали или в ресторан заглянули отметить удачное убийство?

Чего ему не хватало, если у него все есть? Чем могла эта девушка досадить божественному Ларсу Юханссону, доведя его до преступления? Или он маньяк?

Я даже оглянулась в испуге, проверяя, не слышит ли мои мысли Бритт, потому что, сообрази такое подруга, она бы уже заставила самолет развернуться или выбросилась на парашюте. Как же разоблачение маньяка, и без нее?!

Если честно, то была еще одна мыслишка, которую я старательно от себя гнала: что такого в этой обычной с виду девушке нашел красавец Ларс Юханссон, чтобы связывать и даже убивать?

Последние дни ноября не самое лучшее время, наверное, во всей Европе, а уж в Скандинавии и подавно. Ветер холодный, листьев на деревьях уже почти нет, пасмурно, серо, промозгло… Если снег идет, то мокрый и с дождем. Настроение дрянное.

Скорей бы уж выпал нормальный снег и температура опустилась ниже нуля. Снежные сугробы в Стокгольме — очень красиво, но это ближе к Рождеству.

Я села в экспресс от аэропорта Арланда к центру и привалилась к стеклу, прикрыв глаза. Смотреть на лужи за окном, покрытые из-за ветра рябью, не хотелось. С утра пытался идти снег, опять мокрый, и вместо сугробов каша под ногами, растекающаяся серыми холодными лужами. Какие все же разные лужи весной и осенью. Весной может быть тоже холодно, и ветер ледяной и даже пасмурно, но в воздухе разлито ожидание тепла и солнца, потому на облака, отраженные в лужах, хочется смотреть бесконечно. А сейчас не хотелось, напротив, было желание прикрыть глаза и повздыхать над своими так странно складывающимися каникулами.