Трио для замужней - Патрисия Грей Страница 15

Тут за мой столик подсаживается какой-то лысеватый господин средних лет, складывает на колени снятый и сложенный вдвое коричневый пиджак и говорит:

— Я вам не помешаю?

Хм. Вокруг целых три свободных столика.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. В коце концов я села за столик с четырьмя стульями и если он будет оставаться там с краю, то в общем-то поразмышлять он мне не помешает.

Но он целенаправленно пытается мне мешать:

— Вкусный?

Поворачиваюсь к нему. Он кивает на мой бисквит.

— Да, вполне, — сухо говорю я.

По сравнению со вчерашними попутчиками, выглядит он откровенно непритязательно. Полноват, лысоват, сутуловат, с двухдневной щетиной, которая абсолютно ему не идёт, с выпирающим пузиком, короткими волосатыми пальцами, узенькими губами, желтоватыми зубами и серым, пятном на рубашке, прямо над правым лацканом. К тому же он несколько пучеглаз и обладает носом редкостной формы — дряблой картофелины. Но деньги у него, очевидно, водятся и, видимо, это — придаёт ему храбрости и уверенности в себе. Он одет в стиле "кэжуал" и надо сказать — одет вполне со вкусом, а на левой руке носит неброские, но стильные часы.

— Почему вы одна?

Какой интересный вопрос. А главное — какой тактичный!

— А почему бы и нет? — взметнув брови, спрашиваю я.

— Ну, просто я вот за вами уже полчаса, наверное, наблюдаю… Думал, вы кого-то ждёте, а потом понял, что вы просто этим вечером почему-то одна.

— А мне так хочется.

— В компании же веселее?

— Это зависит от компании.

Он тянет через стол руку.

— Меня зовут Павел.

Смотрю на его руку и думаю, как бы так повежливее его отшить, раз он намёков не понимает. Он убирает свою ладонь, но чуть подвигается со стулом к окну, поближе ко мне. Хорошо хоть рядом не сел.

— А вас как зовут? — не сдаётся он.

— Элеонора Роттердамская.

Он ухмыляется, и я тоже улыбаюсь — ну, хоть не без чувства юмора мужик.

— А на самом деле как?

— Мужчина, я не ищу компании, — мягко говорю я. — Позвольте я продолжу пить свой кофе.

Он поднимает указательный палец и одобрительно тряся головой, сообщает:

— Вот, кстати, вы одна из немногих дам, которые называют кофе правильно — в мужском роде.

Он ещё и сексист? Как мило.

— Классно, что у мужчин грамотность — врождённое свойство, — отвечаю я и поворачиваюсь к окну, давая понять, что разговор закончен.

Но он не унимается:

— Я тоже в этом отеле остановился. В командировку приехал. По работе.

Ну, надо же, какое совпадение! Это судьба, не иначе! Сейчас через стол перелезу и станем обниматься на радостях.

— А вы? В Питере живёте? Или тоже приезжая?

— Скажите, пожалуйста, что непонятного в том, что я вам сказала на тему своего желания выпить кофе в одиночестве?

— Да не, всё понятно, — добродушно пожимает плечами он. — Просто вот решил с вами познакомиться.

— Зачем? — глядя ему в глаза, задаю вопрос в лоб.

И тут же ловлю себя на мысли о том, что сказал мне по этому поводу Роман. Даже испытываю укол совести. Мужик-то вполне неплохой, видно, чего его обижать? Настырный, правда. И какой-то глуповатый, что ли. А у меня на глупых мужиков реально аллергия. Да и вопрос уже задан.

— Ну… — теряется он. — Просто… Пообщаться. Скучно здесь в отеле-то, — он вздыхает. — Смотрю, красивая девушка сидит. Чего бы не познакомиться-то?

— Я замужем, — вдруг вслух вспоминаю я.

— А чего кольцо на пальце не носите? — недоверчиво интересуется он.

— Мне кажется, что это вас не касается.

— Извините. Действительно, не касается. Просто спросил.

Молчим. Продолжаю пить кофе, но теперь в его присутствии мне откровенно неуютно. Ему приносят чай и пару круассанов.

— Хотите? — предлагает он сразу, как только официант отходит от стола.

— Нет, спасибо.

— Я так понял, вы из другого города, — говорит он. — Из Москвы, скорее всего.

— Почему вы так решили? — заинтересовываюсь я.

— Ну, во-первых, это гостиничное кафе, а, во-вторых, москвичек видно обычно. Холёные, высокомерные часто.

— По-вашему, я высокомерная?

— Так и думал, что насчёт холёности вопросов не будет, — хмыкает он.

Пропускаю эту шутку мимо ушей.

— Ну, да, немножко высокомерная, — говорит он. — Я же вас ничем не обидел. Просто подсел познакомиться. А вы мне даже имени своего не сказали.

— А разве должна?

— Ну, не знаю, не должны конечно. Но просто, как бы, из вежливости.

Он начинает мне надоедать. Хоть вставай и уходи, оставив недопитую, пусть и вторую, чашку кофе и недоеденный десерт.

— А вы не думаете, что невежливо — садиться за чужой столик без полученного на то разрешения?

— Так столики общие же.

Закатываю глаза. Отворачиваюсь к окну.

— А вы раньше бывали в Питере? — спрашивает этот настойчивый крендель.

Поскольку он не даёт мне принять важное решение и не отлипает от меня, несмотря на то, что прямым текстом ему сказала, что хочу побыть одна, я немного злюсь.

— Я вот думаю, — говорю я, — может мне позвонить мужу, и попросить, чтобы он спустился сюда?

Забавно было бы. Приезжай, мол, в Питер, поднимись на второй этаж, а потом спустись сюда. Впрочем, он скорее всего бы сейчас даже трубку не взял… Наверняка у неё. Если помирился с ней, конечно. Удивительно, но при мысли об этом разве что грустно немного, не более.

Этот намёк навязчивый приставала, похоже, понимает.

— Ладно, — смущённо, будто вдруг застеснявшись, говорит он, — пойду я, это… поближе к музыке. Тут что-то дует немного… Кондишен, наверно.

— Наверное, — говорю я.

— Приятного вам вечера. Элеонора.

— И вам, — киваю ему я.

Он отходит подальше и забирается за столик с диванчиком у дальней стены. Когда я доедаю свой бисквит и допиваю кофе, вижу, что он уже пристаёт к другой девушке, занявшей место в уютном уголке у телевизора, где без звука крутят какой-то музыкальный клип. Судя по выражению лица девушки, которая его лет на десять-пятнадцать младше, она его компании совершенно не рада.

Расплачиваюсь, выхожу из кафе и поднимаюсь к себе в номер.