Поверишь в любовь? - Наталия Романова Страница 15

Неудивительно, что об этом месте складывались жуткие легенды, оно создано, чтобы порождать ужас в душе.

Если Долина семи озёр почти не запомнилась Насте, хотя там было солнечно, просторно, сочная зелень перемежалась с яркими цветами на фоне гор и искристого ледника, озеро Горных духов запомнится Насте надолго, а может и навсегда. Как место, куда не хочется возвращаться. Если у Алтая и была энергетика, о которой постоянно говорил Влад, то именно такая — ледяная, пронизывающая, пугающая энергия одиночества и обречённости.

— Чего приуныла, Стася? — подошёл Ник.

Настя отвела взгляд. Несмотря на прохладную погоду, стало жарко, она быстро облизнула губы и сильнее покраснела.

— Всё хорошо, — ответила, чувствуя, что окончательно теряется.

Почему она ведёт себя настолько глупо? Ей же не пятнадцать лет, а уже девятнадцать, были отношения с парнем, можно сказать, роман. А то, что происходит сейчас, просто игра для взрослого мужчины, помноженная на её интерес и разбушевавшиеся гормоны. Неудивительно — столько парочек вокруг, а какое звуковое сопровождение ночей! Надо перестать об этом думать, вот и всё.

— Знаешь, на многих это место оказывает тягостное впечатление, — продолжил Ник.

— А на тебя?

— На меня нет.

— Интересно, почему?

— Наверное, я не чуткий человек.

— Ты врач!

— И должен быть чутким, добрым, тонким?

— Конечно.

— Врач должен быть профессионалом, Стасенька, прежде всего профессионалом.

— Вилена так же говорит.

— Это… жена твоего отца?

— Да.

— Тебе не нравится эта тема?

— Нет, почему же, если хочешь говорить о Вилене, давай поговорим.

— Не хочу, — Ник улыбнулся. — Я видел её несколько раз мельком, не помню, чтобы она произвела на меня настолько неизгладимое впечатление, чтобы не терпелось поделиться с миром. Давай поговорим о тебе.

— Я, выходит, произвела неизгладимое впечатление?

— Несомненно. — Ник нагнулся и прошептал: — И ты, и твоя грудь, и попа.

— Попа? — Настя прыснула, зардевшись. Глупое слово, какое-то детское, нелепое в отношении взрослого человека.

— И губы. Хочу повторить, позволишь?

Настя растерялась. Нет, она бы нашла тысячу и один ответ, будь Ник сверстником, но он и близко им не был. Не хотелось казаться глупее, чем она есть, а умнее выглядеть, похоже, не получалось.

— Сегодня ночью, — то ли спросил, то ли уточнил, то ли пообещал Ник. — Повторим.

— Эй, чего замерли? — крикнул Влад, поравнявшись с Настей и Ником. Он, как всегда, держал за руку довольную Надю. Та посмотрела на Ника, перевела взгляд на Настю, потом снова на Ника, глаза её округлились в немом удивлении.

— Провожу экскурсию, — как ни в чём не бывало, ответил Ник, пока Настя старалась не смотреть на Надю. — Раз родной брат привёз, а внимания не уделяет.

— Что бы я без тебя делал, — заржал Влад. — Спасибо тебе, добрый, чуткий человек!

Настя засмеялась в голос, вместе с ней раздался громкий смех Ника.

— Будем смеяться или поторопимся? Нас ждут великие дела! Кстати, у Марины, похоже, грандиозные планы на тебя ночью. Ты бы хоть побрился, что ли, чёртяка, — с громким гоготом сообщил Влад.

— Как матрос Балтийского флота перед последним боем, надо полагать, — ответил Ник.

— Судя по её виду, перед смертельным, — усмехнулся Влад.

Настя отвернулась. Краем глаза она видела, как Надя дёрнула Влада за руку и потащила вперёд, обгоняя не только их с Ником, но и Егора с жизнерадостной Миланой. Надя оглянулась один раз и красноречиво посмотрела на Ника, тот только подмигнул подружке.

— Надя всё знает, — вздохнув, сказала Настя, живо представив себе разборки с Владом.

Для брата она всегда была Стасей, Настюшкой, Настенькой, он в упор не замечал взросления Анастасии, как и папа. Наверное, это было нормально, а прямо сейчас радовало — меньше замечает, крепче Настя спит.

— Что всё?

— Ну, про нас.

— У нас что-то есть? — Ник засиял и подмигнул, тут же переключаясь на подошедшего Зелёного.

Так они и шли в уже привычном порядке и темпе. Насте бы любоваться природой или наслаждаться погодой, радоваться тому, что наконец-то ушли от холодного, отталкивающего озера, а она крутила в голове произошедшее и последние слова Ника: «У нас что-то есть?». Действительно, а у них что-то есть? Чем Настя отличается от Марины в глазах Ника? Ответ не радовал — ничем. Да и Ник для Настиных расшалившихся гормонов всего лишь сексуальный объект…

К палаткам подошли в сумерках, наступивших раньше обычного из-за низкого, тёмного неба, обещающего дождь. От земли парило, а ветер с Аккема задувал холодный, пронизывающий. Настя начинала шмыгать носом, в горле першило. Не хватало простыть, и тогда поездку на Алтай можно будет считать лучшим приключением за всю девятнадцатилетнюю жизнь Веселовой Анастасии.

— Стась, ты у меня разболеться, что ли, решила? — Влад сел на корточки рядом с сестрой, притулившейся на стуле. — Температуры нет, — он озадаченно приложил руку ко лбу и нахмурился. — Горло покажи.

Настя послушно протянула: «А-а-а-а».

— Надь, посмотри! — крикнул он на весь лагерь.

— Если сам не понимаешь, зачем просил рот открыть? — съязвила Настя.

— Понимаю, но сомневаюсь. Надюшка всё-таки врач.

— Ага, уролог.

— Вот! Почти рядом! Надя, бросай всё, иди сюда!

— Чего орёшь, как оголтелый, добрый молодец? — вместо Наденьки появился Геннадий Зелёный. — Давай, я посмотрю.

— А вы травматолог, — насупилась Настя. В носу продолжало щипать, она дважды чихнула.

— Я, Стася, отец троих детей. Вот как ты примерно, только мальчики. По нынешним временам я и педиатр, и терапевт, и учитель в одном лице. Открывай рот, — пришлось открыть и наблюдать за консилиумом уролога, фармацевта и травматолога.

— В общем, всё нормально, — вынес вердикт травматолог, он же терапевт, он же учитель по нынешним временам. — В баньке сегодня пропаришься, и всё пройдёт.

— Точно пройдёт? — Влад уставился на Гену.

— Не надо на меня так смотреть, папаша, внимательней следите за своим ребёнком, — засмеялся Гена. — Вальсы Шуберта и хруст французской булки хороши в тёплых подштаниках, а не в шортах на голые ноги.

— Слышала? Ну-ка, марш, штаны надень и куртку!

— Я, по-твоему, в чём?! — Настя вытянула ноги в спортивных брюках, не продуваемых и непромокаемых, хоть и грязных от утреннего падения.

— С начёсом, — рыкнул Влад.