Спальня, в которой мы вместе - Эмма Марс Страница 14

Вздрогнув, женщина просыпается. Кошмар кажется настолько реальным, что долгое время она не понимает, спит она еще или нет. Но едва женщина осознает, что вернулась в разумный и внушающий доверие мир, из-под кровати появляется монстр с разверзшейся пастью, готовый проглотить ее целиком. Затем она снова просыпается…

Этой женщиной, попадающей из одного кошмара в другой, была я. Сопровождающие меня беды не были постоянными, жизнь давала временные передышки, ровно настолько, чтобы успокоить меня и вновь вселить в меня веру. Однако как только я думала, что стою на твердой почве, она тут же начинала уходить подо мной.

После потрясения, сбившего меня с ног новой волной, Маршадо проводил меня до «Двух дворцов», кафе, располагавшего напротив здания суда. Там, кроме толп туристов, в сопровождении своих адвокатов сидело множество пар, ожидающих развода. Атмосфера здесь за чашками дымящегося кофе царила мрачноватая. Однако прямо рядом с нами только что разведенные супруги пожирали друг друга глазами, и было очевидно, что вскоре они снова воссоединятся.

– Само собой разумеется, это новый удар, организованный Дэвидом, – сразу же попытался ободрить меня Франсуа.

– Знаю, – вздохнула я, не в силах произнести что-то еще.

На другой стороне бульвара, на тротуаре, появилась многолюдная толпа с камерами и микрофонами, возвышающимися, как копья. Я разглядела фигуру Луи и его адвоката, которые дружно ускорили шаг, чтобы избежать бурлящего потока вопросов. На таком расстоянии невозможно было увидеть выражение их лиц. Но по раздраженным отмахивающимся движениям Зерки, отгоняющего назойливых зевак, я поняла, что масштаб случившейся катастрофы велик. То, что несколько минут назад произошло в XVI судебной палате, могло означать смерть его клиента как медийного персонажа и как члена общества. Крайне редко подобное судебное обвинение обрушивалось на рядового гражданина. Это было прерогативой мошенников высокого полета, больших боссов‑бандитов или продажных политиков.

Свора удалилась в направлении Часовой башни. Сейчас я находилась в подавленном состоянии и предпочла бы, чтобы время окончательно остановило свой ход, потому что оно приносило мне только несчастья.

В кафе вошли два репортера, обвешанные оборудованием, и устроились возле нас. К счастью, они не узнали меня и громко, звонкими голосами, начали спорить и обмениваться своими впечатлениями:

– После вскрывшихся обстоятельств, если хочешь знать мое мнение, он влип.

– Ты говоришь о котором?

– О старшем, Луи, – заявил тот, что постарше.

По моему телу пробежала дрожь. Я готова была вмешаться в разговор журналистов, но Маршадо твердой рукой удержал меня. «Не делайте этого», – говорили его глаза, полные заботы и беспокойства. Он оплатил наши счета и решительно повел меня к выходу, куда только что направилась влюбленно-разведенная парочка. В то время как мужчина и женщина целовались, сначала сдержанно, затем все более и более страстно, не обращая внимания на глазеющих на них туристов, я застыла на пороге. Двое коллег продолжали свое обсуждение:

– Находясь в ожидании приговора, Делакруа остается под судебным надзором. Его отвлекающие маневры сработают не так хорошо, как он надеется.

– Хм… А я, напротив, нахожу очень странным, что Дэвид Барле был так легко оправдан, – сказал второй журналист. – Хотя… это обычное явление: самые крупные рыбы выходят из переделки, не повредив чешуи.

Я мысленно благословила его.

– Ты прав, – ответил второй, – но обрати внимание также на то, что подтверждаются слова, которые всегда твердил Дэвид Барле: что виновен либо Делакруа, либо его брат, он и понятия не имел об этих грязных капиталовложениях, сделанных от его имени.

Я снова чуть не вцепилась в горло упитанному простаку в жилете цвета хаки, но Маршадо уверенно и решительно вытолкнул меня наружу.

– Вы не сможете помешать людям верить в то, во что они хотят верить, Эль.

– Даже когда они верят в подобную ахинею?

– Да, – с досадой ответил он. – Даже в этом случае.

– Если люди такой профессии позволяют столь легко одурачить себя, я даже боюсь представить, что принимает на веру общественность…

– Им всем наплевать. Завтра в холодильнике одной умалишенной обнаружат трех младенцев, и их внимание будет направлено уже в другую сторону. То, что важно сейчас, – это услышать объяснения Луи по поводу данной кинокомпании.

– Но… – Я попыталась возмутиться.

Он властно прервал меня и продолжил свою речь:

– Мы оба сходимся на том мнении, что вероятнее всего Луи не имеет ничего общего с этой историей. Но вы должны все выяснить между собой.

Лишь на мгновение я представила себе Луи на убогой съемочной площадке на съемках одного из фильмов, финансируемых его компанией. Как любой хороший хозяин в подобном, весьма специфическом бизнесе, он должен был снимать пробу, пусть даже только для того, чтобы проконтролировать качество товара. Я представляла, как он между двумя дублями позволяет себе побаловаться с пухлогубой блондинкой, которая так глубоко заглатывает его член, что кажется, будто ее рот прилип к нижней части живота моего мужчины. Девушка умело берется за дело и вскоре, приближаясь к развязке, доводит его до оргазма несколькими старательными движениями вверх-вниз, изогнувшись и выставив зад так, чтобы максимально попасть в поле обзора камеры.

Подобно некоторым звездным продюсерам, был ли Луи способен организовать всем известные отборочные кастинги, эти фальшивые прослушивания, где кандидатуры занимались проституцией в обмен на мечту о славе?

– Если вы хотите, чтобы он смог защититься от нападок, находясь в хорошем расположении духа, – продолжил Маршадо, внезапно возвратив меня из моего видения, – он должен чувствовать, что вы на его стороне.

В нескольких шагах от нас вновь воссоединившаяся парочка, тесно обнявшись, удалялась по направлению к метро. Я завидовала тому, что они смогли оставить свои обиды в прошлом, и даже тому, что они развелись, ведь это помогло им снова быть вместе с этого вечера.

– Я его поддерживаю, – подтвердила я жалобным голосом.