Принцип удовольствия - Эмма Аллан Страница 14

– Я вам не верю, – пролепетал Тони.

– Вы чрезвычайно привлекательный мужчина, –продолжала наступать Надя. – И наверняка я не кажусь вам дурнушкой.

– Вы красавица! – воскликнул Тони. Глаза егосверкнули.

– Благодарю за комплимент! – Надя встала. Юношавпился сладострастным взглядом в ее ноги. – Я вижу, вы поняли, чего я отвас хочу.

– И чего же?

– Чтобы вы сопроводили меня в одну из укромных комнат иовладели мною. Вам понятно?

– О да! – Юноша заметно нервничал и не нашелничего лучшего, чем повторить: – Вы такая красивая!

Надя подумала, глядя на его дрожащие руки, что он не ввосторге от ее предложения, однако продолжала гнуть свою линию.

– Я рада это слышать! – сказала она, глядя ему вглаза. – Вы поняли, что вам не нужно заручаться моим разрешением, чтобыпоцеловать меня?

– Я… Право же… Извините…

Тони сжал ладонями ее щеки и, поцеловав в губы, сразу жепросунул язык ей в рот. Затем он порывисто обнял ее и сжал руками так сильно,что у нее перехватило дух. Она ощутила, что тело у него крепкое и мускулистое.Промежность ее начала плавиться. Она сжала рукой ягодицу Тони. Он прижался кней еще плотнее. Она с трудом высвободилась и сказала:

– Ты такой сильный!

– Я занимаюсь гимнастикой! – с гордостью сказалТони.

– Молодец. Веди же меня скорее в спальню! – Онавзяла его за руку, как мама берет малыша, и потащила к выходу из столовой. Лишьсейчас она поняла, какое удовольствие испытывала Анджела, столько лет играяроль женщины-вамп.

Она благополучно выволокла Тони в холл, но возле лестницыпроизошла заминка. Он вновь неуклюже обнял ее и начал тискать и слюнявоцеловать, прижав спиной к столбу перил. Его горячий и толстый язык мешал ейдышать. Пульс резко участился. Томление в лоне перешло в боль. Сомнений небыло: Гамильтон сорвал покров с ее низменных устремлений, и теперь они полностьюовладели ее помыслами. О возврате к прежней неуверенности не могло быть и речи.Она возбуждалась от любого прикосновения мужчины. Не говоря уже осоприкосновении с его возбужденным пенисом, что и имело теперь место. Член Тониуперся в ее лобок. Надя завиляла бедрами, приподнимаясь на цыпочках отнетерпения. Грубо отпихнув юношу, она схватила его за руку и потащила вспальню.

– Куда дальше? – спросила она, когда они очутилисьна галерее.

Не произнеся ни слова, Тони провел ее в комнату в концекоридора и закрыл за собой дверь.

Надя огляделась. Спальня была просторной и отделана взеленых тонах: стены и ковер – цвета густого леса, обшивка диванчика – вчерно-зеленую клетку, а абажуры ламп на столах красного дерева – салатовые.Тони включил одну из них, и Надя выключила верхний свет.

– Очень уютно, – присаживаясь на кровать, сказалаона. – Это твоя комната?

– Нет, разумеется! Я предпочитаю жить в кабинете, когдаприезжаю сюда. Кстати, здесь имеется ванная и туалет. – Он указал рукой надверь в дальнем конце комнаты.

– Может быть, ты разденешь меня? – спросила Надя,поднимая ногу.

Тони наклонился и стянул с нее туфельку. Надя вытянулавторую ногу – юноша снял туфельку и с нее. Надя сказала:

– А теперь расстегни молнию у меня на спине!

Тони сел на край кровати и, нащупав пластмассовый язычок,потянул за него. Молния разошлась, издав легкое жужжание. Надя почувствовала,как рука юноши скользнула под бретельку бюстгальтера и стала гладить ее спину.

– Расстегни уж и лифчик! – подбодрила она его.

Трясущимися руками Тони с трудом справился с застежкой.

– У тебя нежная кожа, – сказал он, поглаживая еепо плечам.

Где-то в другой комнате раздался сладострастный крикАнджелы. Надя задрожала, охваченная вожделением, встала и, пошатываясь, словнопьяная, скинула платье. Оно упало на пол к ее ногам. Никогда прежде она не веласебя как бесстыдная развратница в присутствии мужчины. Гамильтон окончательноиспортил ее. Перешагнув через груду шелка, она подняла платье с пола и бросилана диван. Затем она сняла бюстгальтер и взглянула на Тони. Он пожирал взглядомее груди.

– Нравятся? – спросила она.

– Они божественные! – воскликнул он, глотая слюну.

Надя встала напротив него, касаясь бедрами его коленей, и,взлохматив рукой его белокурые волосы, схватила за уши и уткнула носом в клитор.Тони застонал, вцепился руками в ее бедра и, нащупав верхний край колготок,стянул их с нее. Надя осталась в черных кружевных трусиках, едва прикрывавшихтреугольник на лобке. Тони поднял голову и, прижав Надю к себе, стал сосать еегруди, пуская слюну.

Она глубоко вздохнула и, оттолкнув его, села на кровать.

Тони вскочил и, скинув пиджак, начал развязывать галстук.Потом он расстегнул пуговицы рубашки и снял ее, представив Наде на обозрениемускулистую грудь и рельефный живот.

– Мне нужно отлить, – вдруг заявил он и исчез втуалете.

Надя встала и стянула с кровати покрывало вместе с одеялом.Простыня оказалась нежного кремового цвета. Надя взбила подушки и легла на нихспиной, раскинув ноги. Срамные губы набухли, по телу пробежала сладострастнаядрожь. Рука тянулась к промежности, но Надя воздержалась от мастурбации.

Тони наконец вышел из ванной, обернув полотенце вокругчресел. Надя заметила, что он не такой уж и худой, каким казался в одежде. Икрыи мышцы бедер у него были хорошо развиты, как, впрочем, и торс, и плечи.

– Иди ко мне, – сказала Надя, похлопав ладонью покровати.

Он приблизился и уставился на ее промежность.

– Честно говоря, это несколько непривычно для меня. Янемного нервничаю, – проглотив ком, признался он.

– Это пустяки, – успокоила его Надя.

– У меня мало опыта, – сказал Тони.

– Опыт приходит с практикой. Нужно когда-то начинать.Не волнуйся, присядь!

Он сел рядом с ней. Она выпятила груди и сказала:

– Можешь их потрогать! Ну же, смелее!

Она устроилась поудобнее. Тони стал поглаживать ее левуюгрудь и щипать сосок. Надя сладострастно застонала:

– Продолжай, хорошо!

– В самом деле? – Тони потер пальцамисосок. – Какой он твердый!

– Ты возбуждаешь меня! – воскликнула она груднымголосом падшей женщины.

– В самом деле? – искренне удивился он.

– А что в этом странного? Ты молод и хорош собой!

– Я стараюсь поддерживать спортивную форму, –гордо сказал юноша.

– Это заметно. Почему бы тебе не снять с менятрусики? – спросила Надя с легкой хрипотцой в голосе. Она чувствовала, какгулко стучит в груди сердце, как учащается дыхание.