Зверь - Маша Драч Страница 13

Булочки были румяными и еще совсем теплыми. Я лизнула сладкую посыпку. У меня еще с детства возникла эта глупая привычка, сначала расправиться с сахарной пудрой, а затем перебираться к булочке. Мама всегда беззлобно говорила, что я кушаю как маленький поросёнок. А мне, если честно, нравилось быть поросёнком.

Я лизнула еще немного посыпки, потом еще, пока не выпачкала себе нос. Время идет, а я так и осталась той маленькой Мариной, которая привыкла неправильно есть.

- Чё ты с едой возишься? – басистый голос Кирилла, который раздался позади меня, заставил подскочить на месте.

Я обернулась и увидела приближающегося Зверя. Он был одет только в одни обтягивающее спортивные штаны. Торс совершенно голый. Влажный от пота, мощный. Я отчетливо видела, как каждая мышца двигалась под упругой смуглой кожей, а на руках особенно явно просматривались выпуклые сплетения вен. Кирилл явно после тренировки, судя по тому, как он жадно глотал воду из пластиковой бутылочки и тяжело дышал.

Мне бы следовало отвернуться, потому что нельзя так откровенно смотреть на человека. Но я не могла перебороть себя. Перед глазами снова замелькали картинки из моего пошлого сна, где я была не я, ведь в реальности я бы не стала так нагло подставлять себя под требовательные губы Зверя.

Кирилл остановился у стола и умыкнул у меня одну нетронутую булочку. Я снова увидела татуировку тигра на его боку. Действительно, очень натурально изображен, даже мороз прошивает от этого вынимающего взгляда желтых глаз.

- Нос весь в сахаре, - Кирилл большим пальцем стёр у меня с носа присыпку.

Я поежилась, готовясь к боли, потому что эти руки не умеют быть ласковыми, разве что во снах. Но ничего подобного не произошло. Боль отсутствовала.

- Почему грустим? – Кирилл в два куска покончил с булочкой.

- Домой хочу, - искренне ответила я.

- Разве у меня тебе плохо? – он задал этот вопрос так, будто действительно удивлялся, почему я не чувствую себя в его доме комфортно.

- Нет, - тихо ответила я и по инерции слизнула остатки сахарной пудры с несчастной булочки.

Прожигающий взгляд Кирилла я ощутила быстрей, чем поняла, что он сейчас смотрит на меня. Что-то неуловимо начало меняться в воздухе. Пространство гостиной большое, а душно стало как-то, будто перед грозой.

Лучше уйти, потому что сил находиться в радиусе, куда еще достигает мощная энергетика Зверя – практически невозможно. Я взяла булочку, медленно встала со стула и направилась к лестнице, но Кирилл быстро перехватил меня за руку, повернул к себе и сжав мое лицо ладонями, впился мне в губы порывистым, жестким поцелуем, будто Зверь, который хотел сиюминутно насытиться своей добычей, которая так беспечно ходит по его владениям.

Меня ошарашил такой порыв со стороны Кирилла. Я даже не поверила, что всё это происходит по-настоящему. Может, это сон? Может, я всё еще сплю? Нет. Во сне его губы были нежными, а сейчас они настойчиво терзают меня, кусают, позволяют языку зализывать эти самые укусы. Показалось, что пол под ногами закачался. Мои руки плетьми опустились вдоль тела, а дрожащие коленки угрожали немедленным падением. Я слишком была шокирована тем, что Зверь так резко и неожиданно напал на меня, чтобы попытаться хоть что-то проанализировать.

Он усыпил мою бдительность. Снова дал почувствовать призрачный вкус выбора, чтобы потом его так вероломно отнять, показать, кто здесь главный и, кто управляет ситуацией. Мне следовало готовиться к такой вот «атаке», но моя бдительность так не вовремя решила покинуть меня. Зверь по-прежнему одержимо хочет мое тело, хотя в его власти, в поле его доступности есть Настя. Тогда зачем я ему сдалась?

Сильные и горячие ладони опустились мне на спину, чуть ниже лопаток и прижали к твердому, наполненному звериной мощью, телу. Я ощутила, как в широкой немного влажной груди билось сердце. Это были тяжелые удары, будто это не живой орган работает, а что-то, отлитое из стали.

Я не хотела, чтобы это тело, которое может при желании не оставить от меня даже мокрого места, снова поиздевалось, снова причиняло боль, проникая в мое лоно. Не хочу чувствовать эту раздирающую боль внизу живота, не хочу видеть на этом лице выражение чистейшего удовольствия, вызванного животным сексом.

- Я – не проститутка, - уклоняясь от поцелуев-укусов, задушено шепчу. Эти руки сдавливали меня, прижимали сильней, не позволяя нормального дышать.

Мне не были прям омерзительны прикосновения Кирилла, но я не хотела, чтобы всё было именно так. Не хотела даваться ему в руки, раз уж это никак не может изменить ситуацию. Я не настолько отчаялась, чтобы вот так запросто отдавать свое тело. В тот день, когда Зверь буквально разложил меня на алтаре своей похоти, никто, кроме меня в этом не был виноват. Я сама пришла, сама озвучила свои условия, предложила себя. Кирилл воспользовался этим, ничего мне не обещая взамен. Но теперь я не хотела сдаваться без боя.

- Знаю, - Зверь снова вовлек меня в поцелуй, - ты просто принадлежишь мне, - эти слова неприятной, колючей дрожью прошлись вдоль моей спины.

- Нет, - не знаю, каким именно образом, скорей, Кирилл просто поддался мне, но я оттолкнула его от себя и положила на стол остатки булочки, которую слишком сильно сжала в ладони и теперь из румяного теста вылезла вся начинка. – То, что вы меня поимели не дает вам права думать, будто теперь я ваша вещь.

Мне сложно было перебороть себя и просто перейти на «ты», всё-таки Кирилл значительно старше меня. Я так хотела сказать ему что-то обидное, но ничего в голову не шло, я даже нормально поругаться матом не могла, не умела.

- Ты стала моей, как только перешагнула порог этого дома, кроха, - Зверь навис надо мной, буквально вколачивая меня в пол своим тяжелым взглядом.

- Скоро меня здесь не будет. Отец уплатит долг, и я вернусь к себе домой. И вы… Вы, - я буквально задыхалась от нахлынувших эмоций. – Не получите меня, ясно?!

- Это я уже слышал, - Кирилл выпрямился и насмешливо заулыбался. – А спорим, ты сама потом ко мне побежишь? Спорим, сама будешь умолять, взять тебя?

- Этого не будет. Я скорей рот с мылом вымою, чем скажу нечто подобное, - я твёрдо верила в то, что говорила. – Невозможно хотеть быть с таким чудовищем, как вы, - последняя моя фраза заставило лицо Кирилла вытянуться.

- Ты еще совсем ничего не знаешь о настоящем чудовище, - эти слова прозвучали слишком зловеще и даже пророчески.