Вера для бандита - Анетта Молли Страница 13

Как мне нравилось злить Тигрицу. Видеть, как она бесится, но ничего не может сделать. Уверен, что вцепилась бы мне в лицо, если бы была возможность. С её характером даже не сомневаюсь. Это и нравится. Настоящая дикая кошка.

Скорее бы завтра. Хочу посмотреть на её реакцию при виде меня в захолустной школе. Даже в штанах зудело от предвкушения. Трахнуть бы её. Вытрахать всю дерзость. Чтобы выкрикивала моё имя о т удовольствия.

Посмотрим, надолго ли хватит сил сопротивляться мне. Вижу же, что вся течёт, представляя меня, когда трахает своего парня. Фу. На секунду представил Тигрицу верхом на этом недоумке. Не знаю, что за хуйня, но возникла необъяснимая злость, и я херакнул пару раз по рулю. Какое мне до этого дело? У меня одна цель, и очень скоро достигнув её, забуду, как Тигрица выглядит.

Чтобы скоротать время до завтра, решил доехать до бати. Он жил в огроменном коттедже за городом. Даже ворота и те были с позолотой. Верх безвкусицы, как по мне.

Батя, как всегда, сидел на веранде, погружённый в кипу документов. Справа бокал с коньяком, в левой руке сигара.

— Как жизнь тяжёлая?

Батя ответил мне только через десять минут, до этого даже не поднимая головы. Я привык. Работа всегда на первом месте, а я со своей вечной хуйнёй могу и подождать.

— Это ты правильно заметил — ТЯЖЁЛАЯ. Работаю день и ночь на благо общества. А твоя бестолковая жизнь как?

— Обижаешь. Я в меценаты заделался!

Батя посмотрел удивлённо, приспуская очки.

— Шутишь?

— Нет. Я тебе чё, бля, шутник? В школу одну деньги вбухал, чтоб детишки были счастливы.

Батя расхохотался.

— Директрисе хочешь присунуть?

Да, хорошо меня знает. Отец как-никак. Тем не менее это не его дело. Я оставил его вопрос без ответа.

— Знаешь, это даже хорошо. Скоро выборы и мне пойдёт на пользу то, что мой сын делает благое дело.

Везде найдёт выгоду для себя. Даже в том, что хочу трахнуть Тигрицу. Что за человек.

— Когда винтовки заберёшь? — спросил, переходя к делу.

— Это не те, которые ты не можешь продать кучу времени? Мне чушь не нужна! Там люди серьёзные…

— Нет, конечно! Что я, родному отцу хуйню впаривать буду? — спросил серьёзно.

Через секунду оба заржали.

— Ладно, привози вечером. Там такие утырки, что калаш от пневматики не отличат.

Нам подали еду. Очередная новая прислуга по возрасту лет восемнадцати. Батя каждый год меняет обслугу на более молодую. Ну а в кого я такой уродился, сам не свой до девок? В него, ясен хрен.

Единственное, что в его доме постоянно — домоправительница. На вид ей лет сто, но отец никогда её не уволит. Она знает его от и до, всегда выполняет все поручения. Она стала как жена, которую никто уже не имеет, но дом в порядке и пожрать всегда есть.

Я называю её мамка. Ведь это она где-то находит этих свежих шлюшек, виляющих задом при подаче еды. Она же их и обучает, как нравится бате. Хер с ним. У каждого свои вкусы.

— Не забыл, что скоро ужин? Надеюсь тебя там увидеть. Желательно трезвого и с нормальной бабой, а не как в прошлом году! После того раза мне пришлось заплатить многим журналюгам, чтобы весь этот срам не попал в прессу! — сказал батя, вспоминая былое и начиная закипать.

Я промолчал, понимая о чём он. Батя каждый год отмечает свой день рождения, привлекая внимание к своей персоне. В этот день он отваливает бабло в какую-нибудь благотворительную организацию или больницу, торжественно вручая чек. Всё это, естественно, снимается и попадает на ТВ.

Потом он устраивает праздник, приглашая бизнес партнёров, друзей и несколько журналюг. Последние снимают первые два часа, пока всё цивильно. Берут интервью у коллег, которые нахваливают именинника и его благие поступки.

Затем журналистам тактично указывают на дверь, а вот дальше начинается всё веселье. Бухло льётся рекой, а полуголые девки разносят жратву. На десерт стриптиз, так как именинник очень это любит, и другой беспредел, не вписывающийся в понимание обывателя.

Обычно я не приезжаю к началу праздника, так как тошнит от этой показухи. И журналюг не люблю. А в прошлом году немного потерялся во времени, перепив коньяка с кубинской моделью. Мы завалились, когда всё только началось и, естественно, я их очень заинтересовал. Послал на хуй пристающих корреспондентов, уходя к бассейну. Кто знал, что кубинская девка окажется такой горячей и начнёт мне отсасывать прямо под водой?

— Даже Мурад соизволит приехать! — продолжал орать батя, отвлекая от воспоминаний.

— Ну, если Мурад приедет, то так и быть. Заскочу на огонёк, — ответил, хохотнув.

Мурад — брат, но не родной. Отец усыновил его в младенчестве, когда его семью расстреляли. Отец Мурада — Дамир — был лучшим другом моего отца. Они выросли вместе, вели дела вместе, но в таких ситуациях очень большое место отводится везению. Дамиру не повезло, и Мурад остался сиротой. Батя не мог бросить мелкого пиздюка, и с того момента у меня появился брат.