Твоя по контракту - Айрин Лакс Страница 12

– Не звони Богданову, – продолжил начатую тему брат. – Нечего тревожить родителя, пусть даже и ребенком у него была оторва Мила. К тому же…

Брат сделал глоток и покатал спиртное на языке.

– К тому же он считает, что ты виноват в смерти Милы.

– Я?

– Да. Вы же поссорились. Бурно поссорились. Потом у вас обоих началась ломка, как у заядлых наркоманов. Милана накуролесила. С летальным исходом. Тебе повезло больше.

– Мы поссорились за два месяца до ее гибели. Как я могу быть виноватым? – спросил я.

– Горюющему отцу ты не докажешь своей правоты. И ни за что не переубедишь. Мой тебе совет – займись своей жизнью и работой. Кажется, ты хотел вернуться к управлению фирмой?

– Вернусь, – пообещал я. – Только сначала вникну в курс дел.

– Не торопись, Арс. У меня все под контролем. Сначала приведи в порядок мысли.

* * *

Этим вечером я улегся в кровать до непривычного рано. Проворачивал в голове все произошедшее.

Мысли упорно возвращались к той ночи.

Милана была мертва. На ее месте была другая. Получается, что я взял незнакомую девушку против воли, изнасиловал?..

Я взбивал подушку, по десять раз менял положение на кровати, то и дело откладывал одеяло в сторону и накрывался им снова.

Постель казалась мне неудобной.

Но на самом деле мне было неудобно от огромного чувства вины, распирающего изнутри.

А еще меня дико раздражало, что брат отказывался назвать имя пострадавшей.

Иван отказывался говорить хоть что-то на эту тем. Брат не хотел делиться сведениями.

Но мне нужно выяснить все. До дикого зуда и ломоты в пальцах, которые нечем занять.

Сейчас у меня при себе даже не было сигарет.

Пришлось вставать. Брат всегда бросал сигареты на верхней полке в гостиной, чтобы дети не достали.

Я стрельнул у старшего брата парочку сигарет. Я вышел на балкон полураздетым: футболка и шорты не держали тепло. Зябкий вечерний воздух мгновенно вытянул жизненное тепло из тела.

Но мне нужно как следует промерзнуть и выстудить себя изнутри, чтобы не наломать дров еще больше.

В голове крутились слова брата:

«Не бери в голову. Я решил эту проблему…»

Ты, Ванька, может быть, и решил свою проблему – вытащил задницу младшего брата из передряги.

Но что мне делать с огрызком собственной совести, ноющим слишком громко?

Так что проблема для меня ни хрена не решена. Мне только предстоит взяться за ее решение.

Я принялся вспоминать события той ночи. Когда охранники брата запихивали меня в машину, смазанный взгляд успел зацепиться за неоновую вывеску «Orange».

Значит, клуб «Orange».

А еще брат проговорился, что девушке не просто заплатили. Ее уволили.

Клуб «Orange», уволенная месяц назад девушка-блондинка.

Теперь точно найду.

Мысль зацепила очень сильно. Вернувшись в дом, я сразу же пошел в направлении выхода.

– Не рановато для самостоятельных прогулок по ночам? – окликнул меня брат.

Ваня остановился напротив меня.

– Далеко собрался?

– Вань, ты мне не нянька, – напомнил я.

– Нет. Я твой старший брат. У нас нет родителей, чтобы читать тебе нотации.

– Ты вместо них? – поинтересовался я. – Не подумай, что я возмущаюсь. Я просто уточняю. Мне тридцать два. Я должен тебе отчитываться в том, куда собираюсь пойти гулять задолго до полуночи? Когда я успел превратиться в Золушку?

– Остынь. Ты не Золушка, а гребаная тыква. Тыква, которая останется этой ночью дома. В кругу семьи, – напористо ответил брат.

– У меня есть свое жилье…

– В котором навели порядок сегодня. Вернешься завтра. Но сегодня я хочу, чтобы ты остался здесь. Это не обсуждается. Или…

Брат двинулся вперед, произнеся с грозной интонацией:

– Или я решу, что слишком рано дал отмашку, чтобы тебя выпустили.

– Полегче, Вань. Мне не пять лет. Я прекрасно знаю, что облажался. Этого уже не исправить. Но не надо тыкать меня в это мордой каждые пять минут, как провинившегося кота, нассавшего в тапки.

Иван усмехнулся.

– Посмотри на себя. Ты собрался разгуливать в этих шортах в конце ноября?

– Погорячился немного.

– Вот и остынь. Не пори горячку.

Ваня указал взглядом на коридор, ведущий к спальне, и скомандовал:

– Вперед.

Я отвесил ему шутовской поклон.

– Как скажешь, господин брат. Но завтра я отправляюсь в свободное плавание. В курсе?

– Приведи себя в порядок, моряк. И не утони в луже, – напутствовал меня Иван.

* * *

На следующий день я проснулся едва ли не самым первым. Поцеловал племянников на прощание в спящие, пухлые щечки. Я собрался покинуть дом брата как можно раньше.

У меня накопилось множество дел, требующих немедленного решения.

На кухне я столкнулся с братом, уже полностью собранным и одетым.

При взгляде на брата мне стало немного стыдно за свой внешний вид: щетина даже наощупь казалась неопрятной, а джинсы и джемпер надоели до ужаса.

Запустил пальцы в шевелюру – похоже, что и здесь стоит навести порядок.

– Кофе? – предложил брат. – Оксана сварила.

– Оксана варит дерьмо, а не кофе. Так что нет, спасибо. Я заеду в любимую кофейню.

Брат безразлично пожал плечами и как ни в чем не бывало потягивал коричневую бурду из крохотной чашки.

Мне даже смотреть на это было противно, не то, что пить.

Есть женщины, которых нельзя подпускать к продуктам – все испортят. Оксана умудрялась испоганить даже элитный сорт арабики.

– Ты знал, что Мила была беременна? – спросил у брата, пристально наблюдая за его реакцией.

Он оторвался от своего смартфона, кинув на меня мимолетный взгляд.

– Узнал на похоронах. А что?

– Да ничего. Почему мне не сказал? – спросил я, мгновенно закипев злостью.

Всю ночь пытался перемолоть ее во что-то другое, но так и не смог.

– Ну, вот ты узнал этот прискорбный факт. Что-то в мире изменилось?

– Изменилось. Беременность была семь недель. В то время мы еще встречались. Мила считалась моей невестой. Это был мой ребенок.

– Поправочка, – усмехнулся Ваня. – Этот ребенок мог быть твоим. С той же долей вероятности, что ребенок мог быть от другого мужчины. Милана тебе постоянно изменяла. Кажется, именно по этой причине вы постоянно ссорились?