Хулиган - Эмилия Грин Страница 12

– Катюш, с твоей внешностью грех сидеть в девках, – малая перегнулась через стол, с сочувственным видом погладив меня по плечу.

Приехали. Этот «карманный сексолог» сейчас заведет свою волынку. Еле сдержала улыбку, медленно качая головой:

– У меня нет времени на отношения, поспать-то иногда не успеваю. Да и… Считаю, мужчина должен сам добиваться взаимности. Без всех этих глупых приемчиков. Кстати, пирог уже готов. Включай чайник.

– М-м… И правда готов! Объедение! А я тебе еще кое-что расскажу! Потом спасибо скажешь…

Мы одновременно расхохотались.

* * *

До пары у физкультурников оставалось еще пятнадцать минут. Я с самого утра чувствовала себя как на иголках. Пальцы не слушались, в груди засела тяжесть, будто вместо двух первых лекций я пробежала марафон.

Соберись. Он ничего тебе не сделает. Хотел бы, уже давно бы объявился…

Убеждала себя, стараясь отогнать страх, сковывающий изнутри. Медленно вздохнув, я достала органайзер и, перелистнув страничку, начала монотонно выводить зигзагообразные линии.

– Катерин Борисовна, бонжур! – залетел в аудиторию высокий здоровяк, на ходу избавляясь от джинсовой куртки.

Я сдержанно кивнула.

– Добрый день. – Весело бросил мне патлатый блондин, на несколько секунд замерев возле кафедры. – Катерина Борисовна… Катюша… – блондин прокашлялся. – Вы сегодня еще краше, чем в день нашего знакомства! – студент по-шакальи улыбнулся.

– Прохоров?!

– М-м? – впечатался бедрами в мой стол, покусывая нижнюю губу.

– Вы в прошлый раз не уяснили?! Я не позволю разводить панибратство.

– Ой боюсь-боюсь! – загоготал, уносясь в конец аудитории.

Твою мышь. Кажется, с этим потоком будет нелегко. Но ничего, я не собиралась жертвовать мечтой из-за кучки невоспитанных переростков.

А потом в аудитории появился он.

Даже не оборачиваясь, я почувствовала буйную энергию хаоса, просочившуюся в воздух. Голоса немного стихли, словно каждый неосознанно пытался уловить настроение вожака стаи.

Медленно развернувшись, я напоролась на равнодушный взгляд из-под опущенных ресниц. Отсалютовав мне ребром ладони, Измайлов привалился к стене, скрестив ноги в черных кроссовках. Пульс ускорился. Напряжение заискрило в воздухе. Ощущала себя хорошо натянутой скрипичной струной.

Я вновь сосредоточилась на зигзагах, как вдруг услышала поблизости:

– Алик, спасибо, что подождал! – нежный смешок. – Катерина Борисовна, здравствуйте!

Светловолосая староста группы, как и в прошлый раз, уселась за первую парту. Измайлов плюхнулся рядом с блондинкой. Прямо напротив меня.

– Задержи дыхание и сосчитай до десяти! – приказала сама себе. – Скоро все закончится…

Но внутреннее чутье подсказывало – впереди два часа персональной душегубки.

Поднявшись, я громко и уверенно произнесла тему лекции, ликуя, что шум в аудитории постепенно стихает. Больше не обращала внимания на хулигана за первой партой: не реагировала, не смотрела…

Какое-то время все шло очень даже неплохо: лишь слышно было, как студенты скрепят ручками. Только не он. Знала: Измайлов продолжает сверлить меня взглядом, расстреливать, вгрызаться в самое нутро. Даже не глядя на него, ощущала ударную волну тяжелой энергетики, заставлявшую ноги подкашиваться.

Вдруг на стол передо мной приземлился самолетик.

Зачем-то развернула послание, ощутила, как меня пробирает озноб. Рисунок. Он прислал мне рисунок обнаженной девушки, выступающей перед аудиторией. Поправка – обнаженной с моим лицом! Изображение казалось чересчур натуралистичным, будто срисовывали с натуры.

Миг, и я брезгливо отшатнулась, натыкаясь на его торжествующий взгляд. Этот взгляд… Он вызывал желание бежать без оглядки. Не просто намекал, а явственно давал понять, что затишье временное. Перед бурей.

Хоть от волнения пальцы выбивали дробь, я как ни в чем не бывало продолжала знакомить студентов с горьковским эпосом начала двадцатого столетия. Сердце колотилось так сильно, что чувствовала его биение в горле.

Нахал. Гад. До чего же мерзкий!

Поймала на себе несколько любопытных взглядов, помещение наполнилось смешками. Нахмурившись, я скосила глаза на студента, сидевшего за первой партой. Ну, разумеется. Мажор прикрыл веки, рисуя что-то указательным пальцем в воздухе.

– Измайлов, вы на паре, прекратите витать в облаках, – произнесла сухо.

– Простите. Представил, что я в Хогвартсе, и намечтал себе огромный пенсил! – парень окинул меня взглядом отличника, у которого явные проблемы с поведением.

– А вы не пробовали для разнообразия намечтать себе мозги?

Кто-то на галерке присвистнул.

– Предположительно, они у меня имеются. Иначе как бы я руководил довольно успешным бизнесом? – он тихо рассмеялся.

– А это действительно странно. Как по мне, ваш уровень… хм… работник торгового зала магазина «Вкусвилл»!

Студенты загоготали.

– Уделала! – выкрикнул патлатый блондин по фамилии Прохоров, посылая мне воздушный поцелуй.

Измайлов прошептал что-то, не размыкая губ. Меня пробрало от его мрачного пристального взгляда.

«Выкуси!» – чуть не прокричала ему в лицо.

Я вздохнула с облегчением, когда услышала гул голосов за дверью. Пара закончилась. Студенты по-армейски быстро стали покидать аудиторию. Рассматривала свой бесцветный маникюр, мечтая скорее оказаться в одиночестве.

Подняв голову, я вздрогнула, натыкаясь на уже привычный ледяной взгляд чёрных глаз. Измайлов был единственным, кто не ушел. Он продолжал таращиться на меня, замерев в ленивой расслабленной позе.

– Измайлов…

– Катя.

– Хватит фамильярничать! – сжала ручку с такой силой, что та хрустнула.

– Лекция закончилась. Мы теперь на равных, глупышка. И что-то мне подсказывает: там, где ты училась, я уже давно преподавал.

Игнор. Причём полный. Вот что я собиралась делать дальше. Опустила голову, перелистывая свою исписанную зигзагами тетрадь. Наконец, подонок поднялся и направился к двери. И скатертью дорожка!

Пока сюда не пришёл пятый курс, планировала повторить кое-что из материала. Вдруг дверь резко хлопнула. Я стиснула зубы, оцепенев от увиденной картины…

Измайлов запер нас изнутри и уверенно двигался к моему столу.

– Что ты творишь?! – подскочила я, немея от такой наглости.

– Я бы закрыл глаза на твое маленькое рукоприкладство, – погладил заросшую щеку. – Но прилюдное унижение… – с наигранной озабоченностью покачал головой. – Не находишь, что это уже слишком? Настоящий удар по моему мужскому эго.