Сын своего отца - Марина Кистяева Страница 12

– Слава? – повторил он, пробуя её имя на язык. Подлинность имени не вызывала сомнений. Такое же яркое, необычное. – А полное? Ярослава?

– Да.

– Что ж… Вот и познакомились, Слава. Держи.

Коваль подошёл к дивану, попутно отмечая, что с его приближением Веснушка снова подобралась. И куда она в случае чего собиралась от него бежать? Или намеревалась на него наброситься? Неразумно.

Драться с ней мужчина не собирался.

Девочка посмотрела на стакан в его руке и покачала головой.

– Тебе надо выпить.

– А вы… уже снова всё решили за меня, да?

– Веснушка-а, – предупреждающе протянул он, наклоняясь.

Возможный близкий контакт привел девушку в движение. Она снова что-то неразборчиво пробормотала и быстро взяла у Ивана стакан. Не посмотрела на Коваля, поднесла стакан ко рту и принялась пить. Ваня как зачарованный смотрел на девушку. И чем больше смотрел, тем сильнее чувствовал себя не в своей тарелке.

Подмечал всё. Как гневно сверкают серо-голубые глаза. Как трепещут длинные ресницы. Как кровь приливает к щекам. Как открываются красивые губы… И как капля спиртного стекает по подбородку и падает в вырез майки.

Дыхание у Вани снова потяжелело, во рту пересохло. Его реакция на эту девушку была нездоровой. Сто процентов. Он, как маньяк, как долбаный сталкер, следил за каждым её движением.

Слава выпила всё до последней капли, несильно закашлялась. Девочка явно нечасто пила. Продолжая морщиться и приходить в себя, не смотря на него, протянула стакан. Иван взял. Отходить не спешил.

Продолжил смотреть на Славу.

Всё же красивое имя…

– Почему молчала? – процедил, не размыкая губ.

Этот вопрос тоже не давал ему покоя.

– Что почему? – недружелюбно уточнила девушка, отнимая руку ото рта.

– Почему, млять, молчала, когда я с тебя штаны стягивал? – Иван из последних сил сдерживался, чтобы не перейти на повышенный тон.

– А что я должна была делать? Драться?.. Звать на помощь? Я попыталась, а вы меня развернули и… Посмотрите на себя и на меня. У меня шок… Вы сзади, большой, сильный… Как орангутанг.

Кто?

Мать вашу, кто?!

– Сла-а-ва…

Они были знакомы совсем недолго, и поэтому она не могла знать, что когда полковник Коваль начинает говорить с вкрадчивой интонацией, лучше поостеречься.

– Я почти готов в тебя влюбиться и сто процентов – напиться.

– Вот по первому вашему замечанию – упаси боже. А второе… Вы не поверите, но я готова сделать то же самое, – Слава странно шмыгнула носом. – Напиться. И да, я считаю правильным вас предупредить, что у меня непереносимость алкоголя.

То есть эта зазноба сейчас таким образом послала его в пешую прогулку?

Чем дальше – тем интереснее.

Иван оглядел кабинет. Куда-то он закидывал футболку.

Наконец, обнаружил ее на рабочем кресле.

Орангутанг, значит.

Ну-ну.

Женщины его периодически сравнивали с горным животным и, пожалуй, чаще всего обзывали скотиной и ублюдком. Тут всё по сценарию. Ничего нового. Слава же… крыла. По всем фронтам.

Борясь с желанием раздавить стакан пальцами, Иван поставил его на стол, быстро натянул футболку на потное тело. Продолжит соответствовать названной регалии.

– И вообще… – голос Славы снова мгновенно забрал весь акцент на себя. – У меня стресс. Или уже постсиндромное состояние… Я не знаю. У меня сейчас истерика начнется.

– А вот этого не надо, Веснушка. Сейчас будет разбираться во всем.

– Стоит ли…

– Стоит. Уверяю.

То, что девочка не кричала, не ругалась, не пыталась выцарапать ему глаза, говорило о её стрессоустойчивости. Не зря она в армию пошла.

Или… не пошла?

Почему интуиция Ивана постоянно толкала именно в эту сторону? А чутье редко подводило Коваля.

В кабинете не было ничего из закусок. Вызвать повара? Чтобы принес нарезку? Иван посмотрел в сторону Славы и откинул эту мысль. Пока они не разберутся, что к чему, никаких посторонних людей.

Будут закусывать «таком». Быстрее опьянеют.

Коваль снова взял бутылку, достал небольшой поднос. Поставил на него бутылку. И два стакана. Откровенно не густо. Но что имеем.

Теперь вставал вопрос: куда податься самому Ивану? Присаживаться рядом со Славой – не вариант. Не исключено, что его присутствие рядом послужит спусковым курком, и девочка сорвется.

А она ему нужна в трезвом уме и не совсем трезвой памяти.

Слишком много вопросов.

Молодому мужчине пришлось импровизировать на ходу.

Он подкатил второе кресло к дивану. Между мебелью поставил небольшой столик.

Почти идеально.

Между Иваном и Славой находится мебель. Для девушки она должна послужить неким барьером, защитой от него.

Коваль незаметно сжал руки в кулаки. Мысль, что понравившаяся ему девушка – а Веснушка ему понравилась и сильно! – считает его недругом, от которого надо держаться подальше, сильно раздражала. Чего греха таить, не привык он к такому восприятию.

Да и чувствовать себя насильником – тоже.

Слава внимательно следила за его передвижениями. А он кожей чувствовал её взгляд, и, несмотря на случившееся ранее, он его возбуждал. Иван прилагал максимум усилий, чтобы держать себя в рамках разумного. В конце концов! Он же не… орангутанг, выбежавший из леса, и женщины для него не в новинку. У него нет потребности… спариваться, как обозначенное выше животное.

Бросив взгляд на Веснушку, Иван усмехнулся: или есть?

– В какой части ты служишь? – спросил, решив начать с малого. После чего наполнил стаканы, стараясь хоть чем-то себя отвлечь.

Слава приглушенно фыркнула, настолько тихо, что он почти не услышал.

Но всё же разобрал.

Та-ак…

– Я не служу.

Значит, интуиция Коваля не подвела.

– Подробнее можно?

С ответом Веснушка не спешила, свела брови на переносице и сильнее обхватила плечи руками.

А потом сокрушенно вздохнула, когда Иван протянул ей стакан.

– Пей.

– Я предупреждала вас… Повторюсь, у меня непереносимость.

– У нас у всех периодически случается непереносимость.

Слава взяла стакан, стараясь не соприкасаться с пальцами Ивана. Осторожничает…

Не подозревая, что с каждой проходящей минутой его интерес к ней только подогревается. Всем. Её взглядами, неторопливой речью. Запахом.