Охота на волка - Марианна Кисс Страница 10

— Когда вас не было, приходили двое. Один защищал вас. Оправдывал ваши поступки.

— Что за хрень ты несёшь, зачем он меня защищал? — смотрит в сторону и пошатывается от движения машины.

— Откуда я знаю. Сказал, что у вас умерла жена…

Дальше мы ехали молча. Некоторое время в тишине.

Сейчас я уже не чувствую себя жертвой, а скорее человеком от которого зависит дальнейшая судьба этого мужчины. Я чувствую его беспомощность, но не могу воспользоваться ей, так как казалось бы нужно. И не могу оставить его, потому что сейчас я единственная кто может помочь.

— Так это правда? — смотрю в зеркало и снова встречаюсь с его взглядом.

— Да.

В этом — да, ответы. Я их почувствовала. Вот оно что. Вот почему он такой. И хоть я ничего не знаю, но почему-то сразу за всё оправдала его и даже простила его грубые действия. Нет, он не может быть убийцей.

Мы выехали за город. Дорога уплывает вдаль, а я совсем не вижу расстояния. Такое впечатление, что мне всё равно насколько далеко мы сейчас от города. Чувствую, что нужна этому человеку, какой бы он ни был плохой или хороший, я должна помочь. Не могу бросить его в таком положении.

— Останови у обочины, — он с силой вздохнул я глянула в зеркало, не видно ничего. Быстро обернулась, он лежит.

— Зачем? — спрашиваю беспокойно.

— Ты выйдешь, а я отлежусь в лесу.

— С ума сошли?

— Останови, — в голосе металлические нотки, но слабые. Очень слабые.

Я начала притормаживать. Остановилась. Оборачиваюсь, он лежит без движения.

— Чёрт. Что же делать?

Не стала ждать от него ответа, нажала на педаль. Свернула в лесную чащу, ещё немного проехала и остановилась. Заглушила мотор.

— Послушайте…

В ответ тишина. Наверное, он потерял сознание.

Я вышла из машины и открыла дверь с той стороны, где его голова. Лежит без движения. На куртке, у плеча кровавое пятно.

Я потянула край, открыла. Светлая футболка прилипла к телу огромным красным пятном.

— Так, — я закусила губу, попыталась вспомнить хоть что-то из первой помощи.

Ничего не вспомнила, кроме того, что где-то здесь должна быть аптечка.

Нашла, где открывается багажник, достала аптечку и долго рассматривала какие-то ампулы. Ничего не понимаю в этих лекарствах. Достала упакованный бинт.

Не могу даже представить, как перевязывать плечо с пулей. Ничего не соображаю, но в панике делаю что-то. Нашла ножницы, отрезала кусок на футболке, потому что с такого бугая попробуй сними. Да ещё он и без сознания.

Копалась долго, но вроде как-то стянула край куртки.

Человек не движется, глаза закрыты. Даже кажется, что не дышит, но то что он ещё живой, чувствую по редкому морганию глаз и нервному подергиванию губ.

Заматываю, а сама постоянно смотрю на его лицо. Оно передо мной и хочешь, не хочешь, я склоняюсь над ним. Сейчас оно совсем не кажется злым. Не счастливым, как там на фото. На нём оно даже красивое. А сейчас как будто замершее, неживое. Тихое, но это лицо, без сомнения сильного человека. Который многое пережил.

Что же с ним такое случилось? Интересно узнать его историю.

Теперь-то я понимаю, он взял меня в заложницы, потому что у него не было выбора, пришлось.

И я уже не злюсь. Воздух свободы заставил так быстро простить дни моего заточения. А это лицо перед моими глазами, совсем не лицо убийцы.

***

Бессильно лежу на заднем сидении. Странное состояние беспомощной злости. Ни огромное желание встать, ни усилие воли, не может его изменить. Оно неподвластно никаким моим усилиям.

Могу только ждать, что оно уйдёт как тогда в доме. Нашла слабость, а потом покинула. Теперь она снова со мной. Да что ж такое. Не думал, что обычная маленькая пуля может заставить меня валяться как последнего кретина.

Сквозь боль и отчаяние вижу лицо.

Не то что постоянно во снах. Другое, незнакомое. Всякий раз, когда пытаюсь приоткрыть глаза, снова оно врывается в действительность и путает меня.

Кто она?

Она не нужна мне, и помощь её не нужна. Мне вообще никто не нужен. Пусть оставит меня в покое. Хочу быть сам. Один.

А самому теперь никак. Если уйдёт, бросит — мне конец. Тут и думать нечего. Однозначно — конец.

Она что-то делает. Всё равно ничего не чувствую. Какая разница. Бессмысленно. Только боль разлилась по телу сплошной волной. И давит, не даёт сделать ни одного движения. Наверняка это и есть конец. Просто нужно смириться. Отбросить всё и смириться. Хватит, набегался.

Главного не сделал. Жаль. Эти суки остались при своём. И будут жить дальше. Нужно было сразу туда. А я какую-то миссию придумал. Идиот.

— Вы меня слышите? — голос заставляет тревожиться и пробовать выбраться из этой утягивающей в бездну слабости.

Я кивнул. Но губы не слушаются, не могу сказать обыкновенное, чёртово — да.

Девушка подсунула ладонь, приподняла мою голову. Зачем? Что-то говорит, а я уже не могу разобрать.

Умираю наверное. Скоро Сашка, скоро, жди…

Закрыл глаза. Это не так страшно, как представлялось. Просто закрываешь глаза…

Черт… Внезапно сознание вернулось, дернуло тело, заставило жить и снова открылись глаза.

— Какого хрена ты делаешь? — голос тоже вернулся.

Плечо перевязано, а эта голубоглазая, с веснушками, стоит передо мной с ножницами и бинтом.

— Перевязываю вам плечо, не видите? — ещё и недовольна.

— Смелая да? — прохрипел и прищурился зло.

— А кого мне бояться? Вас что ли?

Не подействовало.

— Ну, хотя бы меня.

— Не слишком грозно вы выглядите.

Ничего себе, и это заложница.

Я усмехнулся. Это точно. С меня угрозы никакой сегодня.

— Почему не ушла? — смотрю на неё подозрительно, может уже с ментами сговорилась.

Она не ответила. Села за руль, захлопнула дверь. Повернулась, волосы изящно откинула.

— Куда едем? — спрашивает.

Вижу, настроена серьёзно. Ну и хрен с ней, пусть, если так хочет, спасает меня. Не всё же мне другим помогать пусть и мне кто-то поможет.

— Ещё километров десять, Заводское знаешь?

— Знаю. Дачный поселок?

— Туда поехали. Там покажу, если буду в сознании.

— Сразу скажите, я найду.

Да, девка попалась смелая. Училка. Они наверное все такие. Деловые.

Я сглотнул, жажда сковала горло. И пакет там уронил с водой и едой. Теперь только терпеть. Губы пересохли.