Девочка Аля  - Алеся Ранимая

– Неужели, вы думаете, это может иметь какое-либо продолжение?

– Почему нет? Если мы не прекратим поддерживать интерес к сублимации правды и культивировать в студентах страсть к предметам, выходящим за рамки обыденного, поиску скрытых смыслов, которых нет, то эпоха постмодерна не закончится никогда!

– Другими словами, если художники продолжат нести хуйню и скрывать своё невежество…

– И рукожопость.

– Да, и неумелость, спасибо за подсказку, за ширмой якобы неведомого и, безусловно, высокого, вместо того чтобы вызывать в нас искренние чувства, оперируя элементами из реальной жизни, мы на своем веку так и не увидим ни одного прорыва?

– Хуйню, именно. А тебе сколько, ты чего так тревожишься?

– Да уж шестьдесят скоро.

– Не может быть!

Такой разговор шёл за по-восточному низким, большим и обильно заставленным кушаньями столом на балконе двухъярусной квартиры работника по перевозкам, или, если уж честно, грузчика, по имени Артур. За его столом, в его же квартире, его самого и трёх его жён. Пятеро их общих детей спали на втором ярусе, а на первом на террасе за столом сидели постоянные и не очень гости регулярного пятничного застолья. В числе случайных гостей числилась Оля, студентка последнего курса экономического факультета, будущая гроза фондовой биржи, бывшая художница «это не профессия» (мама Оли), несостоявшаяся спортсменка по конному троеборью «у тебя только две ноги, чтобы ломать» (папа Оли) и просто красивая девушка с длинными ногами в короткой пышной юбке и совершенно неприличном топике, который она умело закрывала оборками, утопая в низком кресле практически во главе стола по правую руку от хозяина. Оля следила за беседой, широко открыв рот, не переставая удивляться тому, как она перекатывалась от темы к теме, как через пороги, бурля и переходя от проблем политических, через совершенно неприличные анекдоты и обсуждение новинок секс-индустрии к играм воображения на тему, что же сменит эпоху постмодерна, как это новое течение будет названо и смогут ли все присутствующие застать этот волнующий момент так, как его, например, застали современники Маяковского и Эйзенштейна или, если брать ещё дальше, поклонники Мане и Дега.

Сошлись на том, что один переворот все присутствующие уже застали, ибо являлись свидетелями выхода в свет первых фильмов Тарантино. Оля и третья жена Артура Алёна кокетливо промолчали, так как родились позже.

Так как же она попала на этот праздник?

Всё началось с неудачного свидания. Уютный вечер с подругой за считаные минуты Оля променяла на Вована, парня, с которым ходила по выходным в пешие походы от клуба «Горизонт». Однодневные походы с элементами экстрима, как, например, скоростной спуск по веревке, дюльфер, скалолазание, исследование пещер и сплавы по мелким речушкам, – всё это было хорошим способом завести новые знакомства и отвлечься от рутины, эконометрии и ожидания безрадостного, как логарифм, и предусмотренного подробной таблицей будущего. Вован старше её лет на десять, а то и больше, был опытным альпинистом, близким другом инструктора и душой компании. Он ненавязчиво развлекал всех шутками, своевременными остротами, поддерживал тех, кто трусил, помогал со снаряжением и поедал глазами Олино спортивное тело. И вот после трех совместных походов, убедившись в том, что Оля не испытывает ужаса от грузовика фирмы ISUZU, на котором он перемещался, Вован набрался смелости и позвонил.

– Наташа, я могу тебя бросить и пойти на свидание? – Оля умоляюще смотрела на подругу. – Я так никогда не поступала, чтобы променять подругу на мужика, но я так долго ждала, чтобы он позвонил, и вот…

Наташа вошла в положение и ушла домой, а Оля феей выпорхнула навстречу волнующим приключениям в мускулистые объятия бывшего альпиниста и нынешнего владельца маленькой компании перевозок грузчика Вовы. Жаль, залететь обратно не было возможности. Свидание оказалось чудовищным. Если в большой компании Вован проявлял редкое обаяние, был разговорчивым и ничего не смущался, то наедине он представлял собой полную противоположность. Как будто на свидание пришла вторая версия Вована: Молчун 2.0, или Вован-Я-не-знаю-что-мне-делать.

Они побывали на выступлении местной команды стендап-комиков, выпили по пиву, и, когда вышли на улицу, оказалось, что Вован не знает, как себя вести дальше. Он шел по правую руку от Оли по вечерним улицам, всё ближе и ближе подводя её к дому. Он размахивал в такт шагам своими большими руками, не приближался к ней менее чем на метр, и максимально длинное предложение, которое он произнес, звучало так: «Мммммммммммм». Да-да. Без преувеличений.

Говорила Оля, а Оле говорить было не о чем. Темы концерта, погоды и клуба «Горизонт» были исчерпаны, а до квартиры было ещё на двадцать минут тишины. И когда Оля раздумывала о том, поцеловать ли его здесь на улице (а вдруг это снимет напряжение и расколдует Молчуна 2.0, вернув ему прежние характеристики?) или, может, взмахнуть рукой, вскочить в такси, мелькнув кружевными трусами под многочисленными оборками супермодной юбочки, в этот самый момент Вован произнёс: