Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс Страница 74

Мистер Доррит метнул на молодого человекасвирепый взгляд, проглотил слюну и сказал самым ласковым тоном:

— А-а, Юный Джон! Ведь это Юный Джон, я неошибся?

— Он самый, сэр, — отвечал Юный Джон.

— Я — кхд — сразу узнал вас, Юный Джон! —сказал мистер Доррит. — Этот молодой человек пойдет со мной, — бросил он находу своей свите, — да, да, он пойдет со мной. Я с ним поговорю наверху, с ЮнымДжоном.

Юный Джон, сияя от удовольствия, последовал заним. Распахнулась дверь номера. Зажглись свечи. Свита, сделав свое дело,удалилась.

— Ну-с, сэр, — грозно сказал мистер Доррит,схватив гостя за ворот, как только они остались одни. — Это что же такоезначит?

Изумление и ужас, отразившиеся на лицезлополучного Джона (который ожидал по меньшей мере объятий) были так велики,что мистер Доррит убрал свою руку и только продолжал испепелять его взглядом.

— Как вы посмели? — сказал мистер Доррит. —Как у вас хватило нахальства прийти ко мне? Как вы посмели оскорбить меня?

— Я вас оскорбил, сэр? — воскликнул Юный Джон.— О-о!

— Да, сэр, — отрезал мистер Доррит. —Оскорбили. Ваш приход — это дерзость, наглость, неслыханное бесстыдство. Вамздесь не место. Кто вас подослал? Какого — кха — черта вам от меня нужно?

— Я думал, сэр, — сказал Юный Джон с такимжалким и убитым видом, какого мистеру Дорриту ни у кого не приходилосьнаблюдать, даже в своей прежней жизни, — я думал, сэр, вы, может быть, неоткажетесь в одолжение мне принять пачку…

— К дьяволу вашу пачку, сэр! — в бешенствезакричал мистер Доррит. — Я — кха — не курю!

— Простите великодушно, сэр. Раньше вы курили.

— Скажите еще слово, — заорал мистер Дорритвне себя, — и я вас прибью кочергой!

Джон Чивери попятился к двери.

— Назад, сэр! — крикнул мистер Доррит. —Назад! Сядьте! Сядьте, черт вас побери!

Джон Чивери рухнул в ближайшее к двери кресло,а мистер Доррит принялся ходить из угла в угол, сперва чуть не бегом, потомпостепенно замедляя шаг. Наконец он подошел к окну и постоял немного,прижавшись к стеклу лбом. Потом круто обернулся и спросил:

— Так что же вы задумали, сэр?

— Ничего решительно, сэр. Господи помилуй! Ятолько хотел справиться о вашем здоровье, сэр, и узнать, здорова ли мисс Эми.

— Вам дела нет до этого, сэр.

— Знаю, что нет, сэр. Поверьте, я никогда незабываю о том, какое между нами расстояние. Но я взял на себя смелость явитьсяк вам, совершенно не предполагая, что вы так рассердитесь. Даю вам честноеслово, сэр, — добавил Юный Джон взволнованно, — я человек маленький, но у меняесть своя гордость, и я бы ни за что не пришел, если б мог это предположить.

Мистеру Дорриту сделалось стыдно. Он сноваотвернулся и приложил лоб к оконному стеклу. Когда он, спустя несколько минут,отошел от окна, в руках у него был носовой платок, которым он, видно, вытиралглаза; и он казался усталым и больным.

— Юный Джон, я сожалею, что погорячился, ноесть — кха — обстоятельства, о которых неприятно вспоминать, и — кхм — лучшебыло вам не являться ко мне.

— Я и сам теперь вижу, сэр, — отозвался ДжонЧивери, — но раньше мне как-то в голову не пришло, и бог свидетель, сэр, ясделал это без умысла.

— Да, да, разумеется, — сказал мистер Доррит.— Я — кха — не сомневаюсь. Кхм. Дайте мне вашу руку, Юный Джон, дайте мне вашуруку.

Юный Джон протянул руку, но в этом движении небыло души, потому что мистер Доррит спугнул ее; и ничто уже не могло согнатьгорестное и растерянное выражение с побледневшего лица.

— Ну вот, — сказал мистер Доррит, пожимаяпротянутую руку. — А теперь сядьте, посидите, Юный Джон.

— Благодарю вас, сэр, я лучше постою.

Мистер Доррит сел сам. Несколько минут ондержался обеими руками за голову, потом выпрямился в кресле и спросил как можнонепринужденнее.

— Как поживает ваш отец, Юный Джон? Как — кхм— как все там поживают, Юный Джон?

— Благодарю вас, сэр. Все слава богу, сэр.Живут, не жалуются.

— Кхм. Вы, я вижу — кха — как прежде, поторговой части, Джон? — заметил мистер Доррит, бросив взгляд на предательскуюпачку сигар, вызвавшую у него такой бурный взрыв гнева.

— Не только, сэр. Я теперь и… — Джон замялся,— …и по отцовской части тоже.

— Ах вот как, — сказал мистер Доррит. — И вам— кха-кхм — приходится нести — кха…

— Дежурства, сэр? Да, сэр.

— Дела много, Джон?

— Да, сэр; у нас сейчас полно, сэр. Сам незнаю, как это получается, но у нас почти всегда полно.

— Неужели и весной тоже, Джон?

— Да можно сказать, что круглый год, сэр. Длянас весна ли, осень ли, разницы не составляет. Позвольте пожелать вам доброй ночи,сэр.

— Погодите минутку, Джон — кха — погодитеминутку. Кхм. Оставьте мне эти сигары, Джон — кхм — прошу вас.

— С удовольствием, сэр. — Джон дрожащей рукойположил пачку на стол.

— Погодите минутку, Юный Джон; погодите ещеминутку. Мне бы — кха — очень приятно было воспользоваться такой надежнойоказией и передать небольшой — кхм — знак внимания, с тем, чтобы он былразделен между — кха-кхм — между ними, соответственно нуждам каждого. Вы неоткажетесь взять это на себя, Джон?

— Буду только рад, сэр. Там много есть таких,кому это придется очень кстати.

— Спасибо, Джон. Я — кха — сейчас напишу,Джон.

У него так дрожала рука, что писать пришлосьочень долго и написанное было не очень разборчиво. Это был чек на сто фунтов.Он вложил его в руку Юного Джона и крепко сжал эту руку.

— Надеюсь, вы — кхм — забудете то, что здесьпроизошло, Джон.

— Не стоит и говорить об этом, сэр. Я, право,не в обиде.

Но покуда Джон находился в этих стенах, ничтоне могло вернуть обычный цвет и выражение его лицу и ничто не могловосстановить его душевного равновесия.

— Я надеюсь, Джон, — сказал мистер Доррит, взаключение еще раз пожав ему руку, — весь этот разговор — кха — останется междунами, и вы там, внизу, воздержитесь от замечаний, которые — кха — могли бынавести на мысль — кхм — что когда-то я…