Компромисс - Сергей Довлатов Страница 5
Компромисс - Сергей Довлатов читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Все шло нормально.
А день вчерашний — куда он подевался? И если забыт, то что же вынудило меня шесть лет спустя написать: «В этой повести нет ангелов и нет злодеев… Нет грешников и праведников нет…»?
И вообще, что мы за люди такие?
(«Вечерний Таллинн» Октябрь. 1974 г)
«ЭСТОНСКИЙ БУКВАРЬ»
У опушки в день ненастный
Повстречали зверя.
Мы ему сказали: «Здравствуй!»
Зверь ответил: «Тере»
И сейчас же ясный луч
Появился из-за туч…
«Вечерний Таллинн» издается на русском языке. И вот мы придумали новую рубрику — «Эстонский букварь». Для малолетних русских читателей Я готовил первый выпуск. Написал довольно милые стишки. Штук восемь. Универсальный журналист, я ими тайно гордился.
Звонит инструктор ЦК Ваня Труль:
— Кто написал эту шовинистическую басню?
— Почему — шовинистическую?
— Значит, ты написал?
— Я. А в чем дело?
— Там фигурирует зверь.
— Ну.
— Это что же получается? Выходит, эстонец — зверь? Я — зверь? Я, инструктор Центрального Комитета партии, — зверь?!
— Это же сказка, условность. Там есть иллюстрация, Ребятишки повстречали медведя. У медведя доброе, симпатичное лицо. Он положительный…
— Зачем он говорит по-эстонски? Пусть говорит на языке одной из капиталистических стран…
— Не понял.
— Да что тебе объяснять! Не созрел ты для партийной газеты, не созрел.
Час спустя заглянул редактор
— Жюри штрафует вас на два очка.
— Какое еще жюри?
— Вы забыли, что продолжается конкурс. Авторы хороших материалов будут премированы. Лучший из лучших удостоится поездки на Запад, в ГДР.
— Логично. А худший из худших — на Восток?
— Что вы этим хотите сказать?
— Ничего. Я пошутил. Разве ГДР — это Запад?
— А что же это, по-вашему?
— Вот Япония — это Запад!
— Что?! — испуганно вскричал Туронок.
— В идейном смысле, — добавил я.
Тень безграничной усталости омрачила лицо редактора.
— Довлатов, — произнес он, — с вами невозможно разговаривать! Запомните, мое терпение имеет пределы…
(«Советская Эстония». Ноябрь. 1975 г.)
«ЧЕЛОВЕК РОДИЛСЯ.
Ежегодный праздник — День освобождения — широко отмечается в республике. Фабрики и заводы, колхозы и машинно-тракторные станции рапортуют государству о достигнутых высоких показателях.
И еще один необычный рубеж преодолен в эти дни. Население эстонской столицы достигло 400.000 человек. В таллиннской больнице No 4 у Майи и Григория Кузиных родился долгожданный первенец. Ему-то и суждено было оказаться 400.000-м жителем города.
— Спортсменом будет, — улыбается главный врач Михкель Теппе.
Счастливый отец неловко прячет грубые мозолистые руки.
— Назовем сына Лембитом, — говорит он, — пусть растет богатырем!..
К счастливым родителям обращается известный таллиннский поэт — Борис Штейн:
На фабриках, в жерлах забоев,
На дальних планетах иных —
Четыреста тысяч героев,
И первенец твой среди них…
Хочется вспомнить слова Гете: «Рождается человек — рождается целый мир!»
(Фантазия автора. Гете этого не писал. — прим.авт.)
Не знаю, кем ты станешь. Лембит?! Токарем или шахтером, офицером или ученым. Ясно одно — родился Человек! Человек, обреченный на счастье!..»
Таллинн — город маленький, интимный. Встречаешь на улице знакомого и слышишь: «Привет, а я тебя ищу…» Как будто дело происходит в учрежденческой столовой…
Короче, я поразился, узнав, сколько в Таллинне жителей.
Было так. Редактор Туронок вызвал меня и говорит:
— Есть конструктивная идея. Может получиться эффектный репортаж. Обсудим детали. Только не грубите…
— Чего грубить?.. Это бесполезно…
— Вы, собственно, уже нагрубили, — помрачнел Туронок, — вы беспрерывно грубите, Довлатов. Вы грубите даже на общих собраниях. Вы не грубите только когда подолгу отсутствуете… Думаете, я такой уж серый? Одни газеты читаю? Зайдите как-нибудь. Посмотрите, какая у меня библиотека. Есть, между прочим, дореволюционные издания…
— Зачем, — спрашиваю, — вызывали?
Туронок помолчал. Резко выпрямился, как бы меняя лирическую позицию на деловую. Заговорил уверенно и внятно:
— Через неделю — годовщина освобождения Таллинна. Эта дата будет широко отмечаться. На страницах газеты в том числе. Предусмотрены различные аспекты — хозяйственный, культурный, бытовой… Материалы готовят все отделы редакции. Есть задание и для вас. А именно. По данным статистического бюро, в городе около четырехсот тысяч жителей. Цифра эта до некоторой степени условна. Несколько условна и сама черта города. Так вот. Мы посовещались и решили. Четырехсоттысячный житель Таллинна должен родиться в канун юбилея.
— Что-то я не совсем понимаю.
— Идете в родильный дом. Дожидаетесь первого новорожденного. Записываете параметры. Опрашиваете счастливых родителей. Врача, который принимал роды. Естественно, делаете снимки. Репортаж идет в юбилейный номер. Гонорар (вам, я знаю, это не безразлично) двойной.
— С этого бы и начинали.
— Меркантилизм — одна из ваших неприятных черт, — сказал Туронок.
— Долги, — говорю, — алименты…
— Пьете много.
— И это бывает.
— Короче. Общий смысл таков. Родился счастливый человек. Я бы даже так выразился — человек, обреченный на счастье!
Эта глупая фраза так понравилась редактору, что он выкрикнул ее дважды.
— Человек, обреченный на счастье! По-моему, неплохо. Может, попробовать в качестве заголовка? «Человек, обреченный на счастье»…
— Там видно будет, — говорю.
— И запомните. — Туронок встал, кончая разговор, — младенец должен быть публикабельным.
— То есть?
— То есть полноценным. Ничего ущербного, мрачного. Никаких кесаревых сечений. Никаких матерей-одиночек. Полный комплект родителей. Здоровый, социально полноценный мальчик.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии