Зыбучий песок - Джон Браннер Страница 30

«Может отложить до утра, пока она спит? Лечь в гостиной на диване?» Он неслышно подошел к двери. Как Айрис попала в дом? Разбитых окон не видно.

Наверно он не закрыл кухонную дверь; он очень торопился утром.

Пол едва успел повесить на вешалку плащ, когда зажегся свет, и Айрис появилась на лестнице в короткой прозрачной пижаме.

– Ну, – сказала она. – Как же твое важное дежурство?

Жмурясь от яркого света, Пол растерянно смотрел на нее. Почему-то за время отсутствия он зрительно представлял ее только при полном параде и косметике; и сейчас ее лицо, вычищенное перед сном и лоснящееся от какого-то ночного крема, казалось ему лицом посторонней женщины с тем же именем. Он ответил:

– Я сказал Мирзе, что ты приехала, и он вызвался подежурить вместо меня.

– Кому сказал? – Она спустилась с последних ступенек, обхватив себя руками, словно хотела закрыться от его взгляда.

«Как там говорил Мирза: «очаровательная, но неприветливая«: Не уверен, что «очаровательная» подходящее слово. Хорошенькая, да : наверно.» С опозданием, но он все же ответил на ее вопрос.

– Моему другу пакистанцу, которого ты так грубо тогда встретила.

Она застыла на месте. Возможно, она собиралась поцеловать его и не выяснять подробности, но такой ответ менял дело.

– Если бы я знала, какая встреча ждет меня дома, я бы вообще не приезжала! Битый час проторчать на вокзале, а когда, наконец, дозвонилась, ты не только не приехал, но даже не соизволил поговорить и убежал к своим драгоценным психам!

– Но ты же как-то добралась до дома? – огрызнулся Пол. – Наверное, как следует поискала и нашла ключи!

– Ничего подобного! Мы с таксистом обошли дом, и увидели, что кухонная дверь не заперта. Кто хочешь заходи и бери все, что угодно.

«Не лежит у меня душа. И нет сил грести против течения.» Пол повернулся и упал в кресло.

– Прости, что разочаровываю, – устало сказал он, – но я не могу ругаться. Я только что еле увернулся от сумасшедшего с битой бутылкой в руке.

– Что?

– То, что слышишь. Он угрожал сестре. Именно поэтому я убежал от телефона, и именно поэтому, не собираюсь извиняться за то, что не забрал тебя с вокзала.

– Ты серьезно? – спросила она совсем другим голосом.

– Нет. Это я так шучу. Я провел прекрасный вечер, и сам не понимаю, почему до сих пор не визжу от восторга.

– Дорогой, ну я же не знала, – произнесла Айрис после паузы. Она стала неуверенно приближаться, вглядываясь в его отчужденное лицо. – Господи, это ужасно: Послушай: ах: Берти Пэрсон дала мне с собой бутылку водки.

Хочешь?

«Я сам не знаю, чего хочу. Только выйти. Остановите мир, я сойду.» Равнодушный ко всему, он сидел в кресле, сумев заставить себя только зажечь сигарету, пока она бегала в спальню за халатом и наливала в стаканы водку.

– Кто это был?

– Парень по имени Рили. Я думал, он уже поправляется, последнее время с ним все было в порядке. Я ошибся.

– Как это получилось? – Она вложила ему в руку стакан, потом сняла с соседнего кресла подушку и устроилась у его ног, помешивая угли в камине, который разожгла, наверное, когда приехала.

– Он хотел поцеловать сестру. Сестру Вудсайд. Ты видела ее на рождественских танцах. Симпатичная, но очень высокая, почти с меня ростом.

Она положила кочергу и теперь сидела, обхватив руками колени. Голубые глаза, не отрываясь смотрели на Пола, большие и влажные.

– Наверно, это очень противно.

– Противно! – он коротко рассмеялся. – Ты когда-нибудь видела битую бутылку перед глазами?

– Расскажи, как все было, – настойчиво сказала она, прижимаясь к его ноге.

«Откуда это неожиданное волнение? Я не видел тебя такой уже почти год!» Автоматически, пока рассказывал всю историю, он проанализировал причину и проклял свою профессию, которая заставила его это сделать.

«А ведь это тебя возбуждает. Кровь бегает быстрее. Мысль о том, как Рили заставлял сестру Вудсайд себя поцеловать… ты дышишь часто и с легким хрипом. Я же слышу.» Он опрокинул в рот остатки водки и грубо сунул руку в вырез ее халата, нащупывая пальцами сосок. Прикосновение заставило ее напрячься и задрожать. Он швырнул окурок в камин и сполз с кресла на пол.

– Пол… – сказала она, но слова захлебнулись в волосах, которые из-за его движений упали ей на лицо.

– Молчи, – проговорил он, проводя губами по ее шее. – Я не видел тебя две недели, еще два дюйма, и не увидел бы никогда вообще. А теперь я хочу это отметить.

– Но я…

Губы ее еще пытались протестовать, а руки сами срывали с него одежду.

«Господи. Женаты четыре года, почти пять, и выяснить это после того, как меня чуть не убили.» Это была его последняя мысль, прежде чем он полностью отдался толчкам ее тела под собой.