Дикие истории. Дневник настоящего мужика - Тимофей Баженов Страница 9

ПЕРВОЕ: ПОЙМАТЬ ЖИВЫМ КУСКУСА ^[6]. ВТОРОЕ: ДОБЫТЬ КАБАНА, ТАК КАК МНЕ НУЖНО БЫЛО ПИТАТЬСЯ САМОМУ И КОРМИТЬ МОИХ ЛЮДЕЙ. ТРЕТЬЕ: СНЯТЬ ВИДЕОДОКАЗАТЕЛЬСТВА ЛЮДОЕДСТВА СРЕДИ МЕСТНОГО НАСЕЛЕНИЯ.

Папуасы сказали, что человечина — еда праздничная. И каждый день тут такое давно не подают. И вообще, недавно из Саронга прилетал вертолет и всех, кто ел человека, убили. Я расстроился. Нам нужно было это снять.

Охоту на кабана поставили в списке приоритетов на первое место. Начался мелкий дождь. Я взял костыль, и мы отправились в лес. С нами побежали без зова местные собаки — очень милые, почти голые, худые как скелеты твари. Ружье я не брал. Мы решили снять охоту с луками и копьями. Остров небольшой. Скоро собаки бешено залаяли. Начался ливень. По земле хлынули реки красной грязи. Мы побежали за собаками вверх по глиняным склонам. Ротанги и прочие колючие лианы почти не мешали. Вообще, непролазные заросли, через которые в кино с помощью мачете прорубаются супергерои, бывают в джунглях только у дорог и свалок.

Тропический лес — высокоствольный. В нем всегда тень. На земле нет травы. Только гниющие листья. Мы бежали вверх по размешанной, текущей вниз глине. Ливень хлестал стеной. В этой стене были густо замешены листья, сбитые струями с деревьев, летучие мыши — живые и мертвые, птичьи перья, плоды и орехи разного калибра.

Вскоре я увидел, что собаки держат зверя. Небольшой, очень худой и поджарый, почти без шерсти черный кабан. С огромными клыками. Он отбивался люто. Одна из собак уже хрипела с выпущенными кишками. По ней топтались остальные. Я забыл про костыль. Боли почти не чувствовал. Нужно было снимать. Подоспели папуасы. Их стрелы сделаны из бамбука, а наконечники из эбенового дерева. В цель попали все. Кабан напоминал дикобраза. Весь утыканный стрелами, он продолжал яростно сопротивляться. Тогда в ход пошли копья.

Устройство у тамошнего копья такое: наконечник имеет обратный шип, как на рыболовном крючке. Острие веревкой привязано к палке, но не закреплено жестко. Охотник вбивает острие в жертву и сразу выдергивает палку. Крюк на веревке позволяет держать трофей на поводке, не давая убежать и подобраться к охотнику.

Кабана растянули на крюках и стали разделывать. Живого. Я спросил, почему его не убивают. Высокий юноша из племени объяснил мне, что такое часто случается. У твари нет сердца. Я решил прекратить страдания. Первым делом убил собаку — ее агония казалась мне чрезмерной. Потом подобрался к кабану. У этих животных часто бывает, что сердце находится не на привычном месте, а напротив. Из-за близкородственного имбридинга ^[7] их организмы часто зеркалит. Я сунул руку в подходящую рану на груди дикой свиньи, и агония моментально прекратилась. Папуасы меня заметно зауважали. Я вытер руки об штаны.

Кабану связали передние лапы с задними. Правую с правой и левую с левой. Рослый папуас надел труп как рюкзак. Темнело, и мы пошли в деревню. Когда отряд вышел к хижинам, была уже черная ночь. Вкусно пахло.

Женщины стали раскладывать некоторое подобие плова на листья бао. Они используют бао вместо посуды. Вилок, ложек и палочек не используют. Все только руками. В Индонезии считается, что это гигиенично. Говорят: «Вилкой, ложкой, палочками уже кто-то ел, а моей рукой — только я».

Слух о том, что я могу убить тварь без сердца, быстро пролетел по деревне. Мне постелили циновку во главе стола. И принесли калебас ^[8] с пальмовым вином.

Про вино отдельно расскажу. Когда созревают в джунглях плоды дырми ^[9], их собирают дети. Потом женщины садятся вокруг огромного глиняного калебаса, пережевывают плоды и плюют в него. Брожение начинается мгновенно — густая масса цвета хаки пузырится, источая кислый запах. Я вина не хотел, но принял подношения. Вышел вождь в набедренной повязке из полотенца с утенком и в саронге из мешка от кофе. Он сообщил, что все мои пожелания учтены и часть уже выполнена. Кабан, кускус. А вечером ко мне зайдут по третьему вопросу. Я благодарил. Потом осторожно напомнил, что кускус еще не пойман. Вождь снисходительно улыбнулся и похлопал себя по животу. «Ешь!» — сказал он, передавая мне изрядную горку риса на листе бао.