Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу - Михаил Державин Страница 9

Вспоминает Анна Михайловна, сестра автора:

«Вот мы приехали из эвакуации, и Миша пошел в школу, в первый класс.

Помню, первое время он очень плохо писал, и когда я на следующий год пошла в школу и начала сразу писать хорошо, он таскал мои тетрадки в свою школу, хвастался мальчишкам — вот какая у него сестра! Он очень мной гордился.

А еще у него была потрясающая интуиция. Вот пример. У нас в семье все было лимитированно. Скажем, мама покупала три пирожных — по одному на каждого ребенка. Мишка свое моментально съедал, отъедал половину у Танечкиного пирожного, я же была бережлива и прятала свое пирожное в платяной шкаф. Конечно же, прятала, когда его не было дома. И вот возвращаюсь из школы и собираюсь съесть пирожное. Роюсь в шкафу — и не могу его найти! А Мишка косит хитрым глазом: «Ты что-то ищешь? Ну, ищи-ищи!»… После этого у нас шла драка. Потом нам всыпали обоим, поровну — Мишке и мне. Папа у нас был очень строгий. Впрочем, мы мужественно выдерживали экзекуцию. И в следующий раз дрались с Мишкой не менее ожесточенно. Каждый мог похвастаться оторванными рукавами. Ключик от портфеля не раз спущен был в унитаз.

Мишка гулял в кепке — тогда это было очень модно. К козырьку он пришил кнопку, чтобы прикреплять к нему верхнюю часть кепки — так ходили у нас все хулиганы на улице.

Вообще у нас был такой «бандитский» переулок, но нас никто не трогал. Наоборот, все хулиганы очень гордились, что живут на одной улице с актерами Театра Вахтангова. Особенно уважали нашего папу. Он ходил в театр из дома пешком, там пройти всего сто метров. Однажды рассказал: иду, вижу — группа в подворотне, курят, ржут, а завидели меня — и мгновенно исчезли! Дело в том, что он только что сыграл в фильме «Великий перелом» генерала Муравьева, прототипа Жукова, получил Сталинскую премию I степени, у него была золотая медаль. В этом же году — это был 1946 год — папа получил звание народного артиста, его еще наградили орденом Ленина. Так что он был в фаворе не только в театре, его боялись все на улице.

Да и Мишка с малых лет был парень героический… тогда не было слова «крутой», а говорили попросту — смельчак или храбрец, удалец бесшабашный».

Мы, дети актеров Театра Вахтангова, в школьные годы ездили в пионерский лагерь в Подмосковье. Это место называлось Плесково. Оно и сейчас существует. До середины лета там был пионерский лагерь для детей Театра Вахтангова, а с середины июля — Дом отдыха Театра Вахтангова, и дети туда приезжали уже с родителями. В Плескове потрясающая природа — обрывистые, заросшие берега реки Пахры. На этих берегах я постоянно играл в киногероя тех времен — Тарзана. Привязывал веревку где-нибудь на самой верхотуре, на макушке высоченного дерева (причем один, без приятелей), а потом летал на этой веревке над рекой и улюлюкал, и вопил, как настоящее дитя природы, воспитанник диких обезьян. Девчонки все время боялись, как бы я не сверзился оттуда, не разбился. А я получал большое наслаждение от этих каскадерских трюков.

Я кричал на всю округу, причем старался отработать в точности тот звук, который издавал первый Тарзан (его играл пятикратный олимпийский чемпион по плаванию Джонни Вайсмюллер, красавец-мужчина). Мне Анна потом, уже когда я в театральном учился, сказала: «Сколько я потом ни перевидела других актеров в роли легендарного Тарзана, никто этот крик повторить не мог, только ты, Мишка, надсаживался абсолютно точно».

Это мое увлечение держалось года два.