Осенило – написал - Юлия Идлис Страница 9

На днях слушала подкаст Тима Феррисса – эпизод, где Феррисс говорил о секретах писательского мастерства с Нилом Гейманом. Помимо всяких полезных советов – «пишите там, где вам не хочется находиться долго», «позвольте себе обосраться» (как писателю, разумеется), «купите хорошую перьевую ручку», – Гейман в очередной раз повторил теорию, крайне опасную для неокрепших писательских мозгов.

Он сказал: писатели делятся на «архитекторов» и «садовников». Архитекторы проектируют здание целиком – делают план, чертежи, выстраивают конструкцию, и только после этого садятся писать. Садовники просто пишут – и смотрят, что у них получается.

Каждый писатель и сценарист, особенно начинающий, хочет быть именно садовником, как Гейман или еще Джордж Мартин. Потому что это выглядит легко и естественно: знай себе пиши, наблюдая, как из-под твоей руки магически появляется целый мир. Потому что это звучит как творчество, а не обсессивно-компульсивное расстройство. Потому что так и должны рождаться по-настоящему живые истории.

Должны-то они должны, но есть нюансы. Писать как пишется – отличный совет, но только если мы четко понимаем, КАК пишется.

Сам Гейман все свои романы пишет перьевой ручкой в толстых тетрадях. С одной стороны – это, конечно, дешевые британские понты. А с другой – это заставляет его писать не со скоростью мысли, как на компьютере, а гораздо медленнее. То есть – думать в процессе написания. Причем думать, как бы вперед, заранее, – чтобы не превращать страницу в нечитаемое месиво многократно перечеркнутых фраз. Гейман признался, что думает над каждой фразой – и придумывает ее до конца ПРЕЖДЕ, чем начинает записывать.

Что это значит для писателей-садовников? Что они, точно так же, как и писатели-архитекторы, производят мыслительно-проектировочную работу над историей ДО того, как эту историю написать. Просто эта работа происходит у них в голове, а у «архитекторов» – на бумаге и/или в компьютере.

Я сама – ни в коем случае не «садовник». У меня в голове просто не помещается столько деталей, сколько нужно учесть для создания большой истории, чтобы каждая следующая фраза в ней имела смысл. Особенно – при работе над несколькими проектами одновременно. Мне просто необходимо выгружать все, что я придумываю, из собственной головы в файлы и заметки, – просто чтобы в процессе понять, что именно я придумала и что выбрала из бесконечного числа придуманных вариантов. Потому что иначе я не смогу выбрать ничего.

Я пишу километры заметок – задолго до того, как написать первую фразу собственно текста. Чаще всего в процессе сюжет, мир и герои моей истории существенно меняются. По сути, это и есть мыслительный процесс – тот же самый, что и у «садовника», просто овнешненный.

В общем, я писатель-архитектор. У меня визуальное воображение: я представляю себе историю в виде пересекающихся сюжетных линий в трехмерном пространстве. Иногда даже рисую их для наглядности (и каждый раз страдаю от того, что не умею рисовать в 3D-софте). Мне помогают таблицы в Excel, списки и планы – любые формы увидеть весь будущий сюжет целиком, как здание, чтобы понять, куда я это все вообще-то веду.

Про сюжетные таблицы напишу как-нибудь потом отдельный пост (за годы работы сценаристом я разработала целую систему их заполнения, чтобы быстро ориентироваться в сюжетных дырах). А здесь приведу пример про героев.

Взаимодействие героев в истории я всегда представляю как удары шаров в бильярде. Шар №1 (герой) получил некий импульс (сюжетное событие) и из-за этого ударился в шар №2 (антагониста); тот, в свою очередь, откатился в угол и разбил там шары №3 и №4, которые разлетелись по сторонам…

…Чем длиннее цепочка этих столкновений, тем круче – как, собственно, и в бильярде. И тем сильнее и точнее должен быть первоначальный импульс, который запустил все эти шары в движение. Но – как и бильярде – для того, чтобы первоначальный импульс оказался точным, ты должен четко представлять себе конец всей цепочки: что именно ты хочешь получить в итоге. Где будет каждый из шаров, когда все движение на столе прекратится. Пусть не в деталях, не по сценам (придумывать конкретные сцены на этом этапе вредно), но в целом.

И вот об этом легковерные писатели и сценаристы, наслушавшись Геймана и Мартина с Тарантино, как-то забывают. И становятся садовниками – не думая о том, что архитекторами быть значительно легче: для этого не надо ВЕСЬ свой огромный сюжет на семь книг держать исключительно в голове, не отвлекаясь на жизнь, как это делают садовники. Его можно просто записать в виде экселевской таблицы.

На самом деле, архитектура и садоводство – это не разные варианты написания истории. Это разные варианты того, как над этой историей думать: визуально или вербально, на бумаге или у себя в голове. Но писать все равно придется уже после того, как весь мыслительный процесс (мучительный в любом случае) будет произведен.

Как узнать, весь ли мыслительный процесс произведен? Очень просто. Купите дорогую перьевую ручку и откройте чистую толстую тетрадь. Если вы сможете немедленно и без колебаний написать первую страницу вашей истории, ни зачеркнув ни строчки, – скорее всего, ваш мыслительный процесс завершен.

Получатся ли у вас теперь новые «Американские боги»? А фиг его знает.