Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества - Николас Уэйд Страница 7

В XVIII в. великий Карл Линней, предложивший единую систему классификации живых организмов, выделил четыре расы, главным образом основываясь на географическом происхождении и цвете кожи. Это были коренные американцы (Homo americanus), европейцы (Homo europaeus), азиаты (Homo asiaticus) и африканцы (Homo afer). Линней не усматривал между расами иерархии, он типизировал людей точно так же, как и остальную природу.

В трактате 1795 г. «О естественных различиях в роде человеческом» антрополог Иоганн Блуменбах описал пять рас, основываясь на форме черепа. Он добавил к четырем линнеевским расам малайскую — в основном народы Малайи и Индонезии, а также ввел понятие «кавказская раса» (кавказоидная) для обозначения народов Европы, Северной Африки и Индийского субконтинента. Идея названия объяснялась отчасти тем, что он считал людей, живших в Грузии, на юге Кавказа, самыми красивыми. Кроме того, в те времена господствовало представление, что Ноев ковчег причалил к горе Арарат на Кавказе, что делало этот регион прародиной первых людей, заселивших землю.

Блуменбаху несправедливо приписывают шовинистические взгляды его последователей. В действительности он выступал против идеи расового превосходства и впоследствии признал, что его оценка привлекательности кавказоидной расы была субъективна [3]. Его мнение о кавказской красоте следует считать скорее этническим предрассудком, чем расизмом. Кроме того, Блуменбах отстаивал позицию, что все люди принадлежат к одному виду, в противоположность распространявшейся тогда идее, будто человеческие расы настолько отличаются друг от друга, что должны считаться разными видами.

Вплоть до Блуменбаха изучение человеческих рас оставалось вполне научной попыткой понять и объяснить разнообразие людей. Двусмысленность появилась в XIX в., когда вышла книга Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас» (1853–1855). Граф Жозеф Артюр де Гобино был французским аристократом и дипломатом, а не ученым. Он дружил и переписывался с Алексисом де Токвилем 4. Его книга являлась философской попыткой объяснить подъем и упадок наций главным образом на основании идеи расовой чистоты. Он исходил из того, что существует три расы, различимые по цвету кожи: белая, желтая и черная. Чистая раса может покорить своих соседей, но, смешавшись с ними, потеряет свое превосходство и рискует сама оказаться завоеванной. Причина, как полагал Гобино, заключалась в том, что смешение рас ведет к вырождению.

Высшая раса, писал Гобино, — это индоевропейцы, или арийцы, и их преемники, жившие в Древней Греции, Древнем Риме и европейских империях. Вопреки тому, что можно было бы ожидать от его работ, на которые опирался Гитлер, Гобино весьма восхищался евреями: он описывал их как «народ, талантливый во всем, за что он брался, свободный, сильный, мудрый народ, который до того, как с оружием в руках утратил звание независимого, дал миру столько же врачей, сколько и торговцев».

Амбициозная историческая теория Гобино была построена на песке. У его концепций расовой чистоты или расового вырождения в результате смешений нет никаких фактических оснований. Его идеи, несомненно, оказались бы забыты, если бы не пагубный тезис о высшей арийской расе. Гитлер взял эту ничего не стоящую концепцию, проигнорировав более существенные наблюдения Гобино о евреях.

К утверждению Гобино о неравенстве рас была добавлена спорная идея, что различающиеся между собой человеческие популяции являются не просто разными расами, но разными видами. Ее главным поборником стал врач и натуралист из Филадельфии Сэмюэль Мортон.

Представления Мортона сложились не под влиянием предрассудков, а в силу религиозных воззрений. Его беспокоил тот факт, что черные и белые люди изображались в древнеегипетском искусстве с 3000 г. до н. э., однако сам мир был сотворен только в 4004 г. до н. э., согласно широко распространенной тогда хронологии, составленной архиепископом Ашшером на основе Ветхого Завета и других источников. Получалось недостаточно времени для возникновения расовых различий, а следовательно, расы должны были быть сотворены по отдельности, утверждал Мортон, — вполне обоснованное заключение, если бы хронология Ашшера оказалась хотя бы отдаленно верна.

Мортон собрал большую коллекцию черепов со всего мира и измерил объем, занимаемый мозгом, и другие параметры, которые, по его мнению, определяли различия между четырьмя основными расами. Он выстроил их в иерархическом порядке, добавив к тщательным обмерам субъективные описания поведения каждой расы. Европейцы — «прекраснейшие жители» Земли, писал он. Следующими шли представители монгольской расы, то есть восточные азиаты, признанные «изобретательными, восприимчивыми и чрезвычайно способными к обучению». Третье место было присуждено американцам, точнее коренным американцам, чьи умственные способности, по мнению Мортона, были ограничены присущим им «вечном детством». Четвертыми шли негры, или африканцы, у которых, по словам Мортона, «мало изобретательности, но сильна способность к подражанию, и потому они охотно перенимают механические искусства».

Мортон был теоретиком и не стремился ни к какому практическому применению своих идей. Но его последователи без колебаний стали распространять собственную интерпретацию, что расы были созданы по отдельности, черные хуже белых и потому рабство на американском Юге совершенно оправданно.

Данные Мортона оказались интересным примером того, как предубеждения ученого могут повлиять на его выводы несмотря на постоянное напоминание о том, насколько в науке важна объективность. Биолог из Гарварда Стивен Джей Гулд, широко известный своими публикациями, обвинил Мортона в том, что тот неправильно измерил объем черепов африканцев и белых людей, поскольку хотел подтвердить зависимость интеллекта от объема мозга. Сам Гулд не производил новых измерений черепов из коллекции Мортона, но заново пересчитал опубликованную Мортоном статистику и пришел к выводу, что у представителей всех четырех рас черепа имеют примерно одинаковый объем. Обвинения Гулда были опубликованы в журнале Science и в его широко цитируемой книге «Ложное измерение человека» (The Mismeasure of Man, 1981).

И вдруг недавно неожиданно выяснилось, что ошибся как раз Гулд. На самом деле Мортон не верил, как утверждал Гулд, что интеллект коррелирует с размером мозга. Скорее он измерял черепа для изучения разнообразия человека, пытаясь ответить на вопрос, творил ли Бог расы по отдельности. Группа специалистов по физической антропологии заново измерила все черепа, которые удалось идентифицировать в коллекции Мортона, и обнаружила, что его измерения оказались почти абсолютно точны. Это статистика Гулда ошибочна, сообщили они, и ошибки связаны с неверным представлением Гулда, будто между мортоновскими группами нет никаких различий в объеме черепа. «По иронии судьбы гулдовский анализ Мортона, по–видимому, является более ярким примером предубеждения, влияющего на результаты», — написала пенсильванская исследовательская группа [4].