Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту - Сергей Хусаинов Страница 7

Так в жизни иногда бывает, на каком-то ее этапе вам посылается наставник что ли, другого слова не подберу, который нужен вам именно здесь и сейчас, в данную минуту, и он идет рядом с вами, поддерживая, укрепляя, направляя.

Мне в этом смысле очень повезло. А дело было так. Перед сбором я поехал за командировкой в Управление футбола СССР. Захожу к Павлу Николаевичу Казакову. Он к тому времени уже ушел с кафедры и по приглашению Вячеслава Ивановича Колоскова перешел работать туда. В комнате помимо него был еще Александр Васильевич Табаков. Оформляю командировку, и в это время входит Сергей Андреевич Алимов, старейший наш арбитр, старший преподаватель этого учебно-тренировочного сбора в Сочи. И Табаков вдруг неожиданно говорит ему: «Кстати, Сергей Андреевич, познакомьтесь, это вот Хусаинов. Обратите на него внимание: очень прилично играет и очень прилично разбирается в футболе». Однажды Анатолий Васильевич судил игру нашего «Буревестника» на первенство Москвы и, видимо, я так проявил себя на поле, что он счел нужным отметить меня. А надо сказать, что из его уст это дорогого стоило, он был принципиальнейшим человеком.

Сбор с методической точки зрения был очень интересным. Пожалуй, только там впервые я начал понимать, что такое на самом деле судейство – столько было новой информации, новых подходов в подготовке, разборе матчей и так далее. Кстати, на тех сборах были Андрей Бутенко, Виктор Филиппов. Помню, преподаватель кафедры футбола инфизкульта Александр Александрович Кириллов уже тогда, в 1983 году, привлекавшийся к судейству матчей высшей лиги чемпионата СССР в качестве главного арбитра, сказал мне перед отъездом: «Запомни, Сергей, у тебя может быть только одна игра, поэтому ты должен продемонстрировать все, что умеешь, у тебя нет права на ошибку. Понял?» Чего тут не понять, все ясно – будет один шанс и его надо использовать, показаться, чтобы тебя приметили и запомнили.

Жизнь на сборах была интересная. Утром мы судили матчи, днем занимались физической подготовкой: бегали кроссы, сдавали различные нормативы. Вечером – разбор полетов: занятия по теории правил игры и их трактовки в различных игровых ситуациях. Ведь самое главное в судействе – это добиться того, чтобы арбитры, хотя бы с минимальными отклонениями, одинаково применяли на практике положения правил. Почему с минимальными? Да потому что требовать от всех единой трактовки, наверное, невозможно, ведь каждый из них – это индивидуальность, личность, у каждого свое восприятие тех или иных событий, разное эмоционально-психологическое состояние, я уж не говорю о жизненных принципах. А еще надо учитывать такой фактор, как степень сложности матча и, самое главное, твое функциональное состояние в день игры, даже на ее начало.

Но я чуть забежал вперед. Прилетели мы в Сочи, разместились в знаменитой гостинице «Кавказ». Ну, думаем, сейчас отдохнем, осмотримся. Но не тут-то было. Едва успели распаковать вещи, как заходит начальник сборов Анатолий Иванович Иванов, прилетевший накануне. Он, между прочим, представлял наш судейский корпус еще на чемпионате мира в Аргентине в 1978 году, и, показывая бумаги с распределением по матчам, говорит: «Ребята, на сегодня две игры в 13 и 15 часов». А время было где-то без двадцати двенадцать. Сергей Андреевич Алимов, который встречал нас в холле гостиницы, командует: «Давайте назначайте». – «Так, – говорит Анатолий Иванович, – Хусаинов в 13 часов, Филиппов – в 15». А я-то помню напутствие Кириллова «одна игра и всё». Ну и начал быстро собираться. Пришли на стадион «Центральный», на знаменитое гаревое поле, хотя, учитывая затраты на его аренду, оно уже давно должно было бы быть как минимум мраморным. Пошел дождь, весенний, щедрый, бр-р-р. И вот начался матч, играл дубль «Ротора», а с кем – память не сохранила. Краем глаза вижу Сергея Андреевича Алимова у кромки поля, он тоже пришел игру просматривать. Он минут пятнадцать наблюдал, а потом ушел. Ну, думаю, наверное, как любил говаривать Сергей Михайлович Мосягин, Царство ему небесное, «наш кондитер об…ся – подгорели пироги». Видать, не приглянулся я ему. Игра закончилась. Настал вечер – время разбора игр. Делал его сам С.А. Алимов. Никаких серьезных замечаний, никакого «криминала», вроде все нормально. Сбор пошел дальше, и где-то дня за три-четыре до его окончания заезжают команды высшей лиги. Им, правда, опять-таки не всем (это тоже было большой честью для клуба) предоставляют уже не гаревое поле, а центральное, с натуральным газоном, с расклеенными по всему городу афишами на тумбах. И тут объявляют, что завтра на этом поле состоится матч основных составов «Арарат» – «Металлист». Наступил следующий день. Утром, как обычно, встали, готовимся к зарядке. Ее, как правило, проводил я, поскольку еще перед сбором на кафедре футбола мне поручили отвечать за физподготовку. Неожиданно появляется Сергей Андреевич, просит минуточку внимания и начинает инструктаж – кто, где и какие игры судит. Тогда ведь контрольные матчи проходили не только в Сочи. Мы ездили и в Леселидзе, и Веселое, и Кудепсту, и Хосту. С.А. Алимов объявляет, кто куда направляется и в заключение говорит: «А центральную игру «Металлист» – «Арарат» будет судить… Хусаинов. Так, ребята, все на зарядку, а ты, Хусаинов, со мной». Выходим мы из гостиницы, и Сергей Андреевич предлагает: «Пойдем прогуляемся по берегу моря, не возражаешь?» Вышли мы к морю, под ногами галька стучит, ленивая волна одна за другой набегает, первые отдыхающие уже распластались на лежаках, боясь упустить первые, еще не обжигающие лучи солнца, и он начинает раскрывать мне величайшие секреты судейского таинства, рассказывает, напутствует, как тренер-наставник. Я слушаю его, изредка бросаю взгляд на него и вдруг понимаю, что он подставляется, ставит на кон свою репутацию, что он поручился за меня, и я не могу, не имею права его подвести. Я должен отсудить этот матч так, чтобы ни у кого не было даже малейшего повода в чем-то упрекнуть, нет, не меня, а Сергея Андреевича. Конечно, вслух тогда я этого не высказал. Все было у меня внутри. Могу только честно признаться, что слезы душили меня, а в горле комок застрял, который никак не удавалось проглотить. Я только смотрел на С.А. Алимова, кивал и часто моргал, чтобы скрыть слезы. Я вдруг увидел всю красоту этого скромного, удивительно мягкого, обаятельного, интеллигентного человека, почувствовал его большую душу, которую он готов был положить, в принципе, за совершенно незнакомого ему молодого человека, только-только вступающего на путь судейства. Сам-то он давно его прошел, знает все ухабы, ямы и хочет предупредить, оберечь другого. Та наша прогулка по берегу моря навсегда осталась в моем сердце.