Сложности любви. Роковые ошибки - Дмитрий Семеник Страница 6

Это ощущение совершенно не стимулирующее, очень гнетущее. Мало кто из людей искренне о себе это понимает и говорит «я плохой» – конечно, нет. Переживается это в виде чувства тоски, неуверенности, потерянности, одиночества – того, что обобщенно называется дискомфортом. И чем острее дискомфорт, тем острее потребность доставить себе удовольствие – сделать, чтобы было комфортно. Люди, движимые этим чувством, этой неутоленностью, пускаются в любовный поиск. Они могут внешне выглядеть как ловеласы, донжуаны (если речь идет о мужчинах), которые легко перебирают женщин, как бы с ними не считаясь. На самом деле они ищут ту, которая по-настоящему их примет, каковы они есть на сегодняшний день, – они ищут безусловного принятия.

Чем отличается виртуальный поиск и виртуальная любовь от того, что происходит в реальном пространстве? В Интернете это гораздо легче поддерживать, потому что виртуальные отношения разгружены от большого количества важных личностных проявлений – каких бы то ни было обязательств. Отсутствуют мимика, интонация…

– Если человек считает себя «плохим», наверное, в Интернете ему легче представить себя собеседнику «хорошим»?

– Нет, не совсем так. «Хорошим» себя все без труда представляют и в очном общении – рассказывают о себе только хорошее, любезничают. Но для того чтобы общаться реально за столом, или на улице, или в квартире, от меня, как от партнера, гораздо больше требуется, чем в Интернете. Я должен хорошо выглядеть, я должен быть на подъеме, я не должен быть с опущенным, тоскливым взглядом. А в виртуале всего этого не видно – и поэтому меньше риск. Если я напишу что-то дерзкое – в крайнем случае мне не ответят, или чем-то ответят, но на меня не крикнут, мне не дадут пощечину, меня не сделают героем скандала.

– Чего именно боится такой человек?

– Он боится осуждения. Он боится, что ему укажут на его какую-то вопиющую неправильность. Больше того – он боится, что ему правильно укажут на нее.

– Не боятся ли виртуальные любовники развития этих отношений? Ведь естественным развитием является их реальная встреча.

– Боятся. Люди боятся перехода из виртуального плана в реальный и могут как угодно фонтанировать, фантазировать в переписке, но совершенно не торопятся реально встретиться при этом в жизни – в силу того же самого страха.

Это наркотическое удовольствие. Очень хочется, чтобы оно не иссякало. А как только мы с ней реально встретимся в жизни – выяснится, что она ждет, чтобы я с ней любезничал, чтобы я ее расспрашивал о ее обстоятельствах, иначе ей будет обидно, что я только отношения «ниже пояса» имею в виду. Это все утомительно…

– Какое развитие этих отношений является приемлемым, хотя бы на подсознательном уровне, для таких людей?

– Продолжение вот такого наркотического виртуального удовольствия. Они весь рабочий день ждут не дождутся вечера, когда они смогут наконец добежать до компьютера и снова послать записку, получить записку, или отправить SMS-ку какую-нибудь порнографическую во время важного совещания. Они «сидят» на этой «игле».

– И чего они ждут – принятия?

– Нет, нет, нет. В этих отношениях никакого принятия не ждут. Потому что в этих отношениях он общается не с каким-то реальным человеком, которого он себе представляет, а с воображаемым.

– А что же он получает от этого?

– Чисто наркотическое удовольствие: «Вот, она со мной согласна обсуждать, как там занимаются сексом». Это такие зудяще-приятные темы…

Ни одна из переписывающихся сторон совершенно не имеет в виду вникать по-настоящему в жизнь, обстоятельства другого человека. Поэтому никто из них настоящего принятия здесь не получает. И не предполагает, и не имеет в виду. Так же, как два наркомана, которые вместе колются или нюхают, не предполагают, что они получают какое-то самопринятие в их отношениях.

– Следует ли из этого, что в этом общении им больше нравится говорить, чем слушать?

– Точно.

– Вы говорите о том, что нездоровые виртуальные отношения связаны с интимным общением, и трактуете это как именно интимное общение «ниже пояса». Но ведь не всегда это именно так. Ведь эти люди, страдающие от недолюбленности, хотят не только и даже не столько, скажем так, некоего полового возбуждения. Зачастую они ищут какого-то понимания и, как им кажется, вполне душевного общения.

– Эта разница, о которой Вы правильно говорите, больше выражена между мужчинами и женщинами. Женщины в своих виртуальных, а следовательно, не очень доброкачественных отношениях, знакомствах, связях, – они, действительно, испытывают больший интерес к житейской стороне общения. Они все равно относятся к своему партнеру потребительски. Они испытывают потребность выговориться, быть услышанными, поддержанными, чтобы им сочувствовали и т. д. И они это все пытаются реализовать на более житейской материи. Они рассказывают, куда они ездили, что они любят, что они смотрели, как они одеты, какие цвета они предпочитают. А у мужчин больше акцент, конечно, на сексуальной составляющей отношений. Это не математика, это не стопроцентно вот так с одной и другой стороны, но, несомненно, тенденции таковы.

– Какую-нибудь историю из практики можете привести?

– Вспоминаю пациентку, сорока с лишним лет женщину, замужнюю, с детьми, очень любит своего мужа. Говорит о нем с большим уважением, с искренним восторгом: «это мое счастье», «это мой единственный свет в окошке» и т. д. При этом у нее в «Одноклассниках» завязалась переписка с незнакомым ей случайным человеком, чья фотография ей очень понравилась. Вот она говорит: «Просто сказочной красоты какой-то древний библейский царь, красавец, необыкновенный». И завязалась переписка. А тот был рад злоупотребить этой готовностью – и переписка, и отношения моментально соскользнули на сексуально-эротические. Она говорит: «Сначала меня это обижало, что он как бы ничем другим не интересуется, а все время про постель и про постель». А потом ее это разобрало, и она тоже почувствовала, что она просто на этом помешалась, ей это стало необходимо. И она дала ему это понять совершенно недвусмысленно, своему виртуальному партнеру, что она очень хочет встретиться и хочет полноценного секса, а не виртуального.

А он, будучи типичным героем наших с вами рассуждений, совершенно с этим не торопился. Ему было достаточно вот этих виртуальных всех развлечений и переписки. Она не знает – то ли это ему было не нужно, то ли он боялся ответственности, в общем, он не шел навстречу. И ей стало очень плохо, она обратилась к психологу. И после нескольких месяцев сотрудничества ей стало намного легче – в общем, она от этого избавилась.

– А в чем, вообще говоря, механизм удовольствия от этих вот… разговоров о «ниже пояса»? Если не говорить о грубом виртуальном сексе, то что привлекает людей в этих разговорах о том, чего нет?

– Если бы дело было только в физиологическом удовольствии, тогда любому мужчине было бы достаточно своей одной партнерши, и все. В чем психологическое удовольствие? Как это, может, ни странно для кого-то прозвучит – в преодолении, «проламывании» культурных запретов. Недозволенность случайного секса с кем угодно – это вот тот самый лакомый запретный плод. Преодоление этого табу и является движущей силой удовольствия. И тогда становится понятно, почему человек ищет этого в виртуале: «Меня допустили, со мной согласились это обсуждать, все это вместе представлять, я «проломил» этот культурный запрет, этот барьер».