О чём молчат рыбы. Путеводитель по жизни морских обитателей - Хелен Скейлс Страница 6

Я сидела перед зрителями в студии, внимательно смотрящими на меня, будто стая рыб, мой мозг завис – я не смогла вспомнить что-либо полезное или сколь-нибудь интересное, чтобы показать, почему термин «рыба» действительно применим в данном случае. Думаю, Джон на это и намекал: существует ли строгое биологическое определение рыбы? Принадлежат ли такие разные животные, как золотые рыбки и иглобрюхи, камбалы и гольяны, морские черти и луны-рыбы, к одной группе? Или это просто случайный набор существ, которые хорошо плавают? Существуют ли обоснованные причины для объединения их в единую группу, или это все равно что, например, объединить вместе пауков и осьминогов просто потому, что у тех и других по восемь ног?

Что бы я тогда ни сказала, повторять не стоит, и при монтаже, к счастью, этот кусок вырезали. Вопрос о рыбах и мой неуверенный ответ не попали в окончательный вариант программы.

Представление о том, кто является рыбой, а кто нет, всегда было довольно зыбким. Однако начиналось все совсем неплохо – с «Истории животных» греческого философа Аристотеля. Его девятитомная работа, написанная в IV в. до н. э., является одним из самых ранних трудов по зоологии. Среди его наблюдений есть подробные описания жизни водных существ, показывающие, что Аристотель, несомненно, был убежден в существовании рыб.

Он распределил всех известных животных по группам, в первую очередь на животных с кровью и без крови, то есть позвоночных и беспозвоночных соответственно ^[3]. В пределах этого деления он распределил животных по отдельным группам, которые назвал родами. Среди водных животных он выделил группы Malacostraca (ракообразные), Zoophyta (включающий медуз и губок), Ostracoderma (двустворчатые моллюски) и рыб, которых он описал как живущих в воде существ, «безногих» и с плавниками, обычно с четырьмя, но иногда с двумя – в случае «рыб удлиненной формы и гладких», как угри. У рыб нет шерсти или перьев, и обычно, но не всегда, они покрыты чешуей; у них есть кровь, как у четвероногих наземных существ; некоторые являются живородящими, другие мечут икру. Аристотель подробно разобрал анатомию рыб, их размножение и то, как рыбаки их ловят. Всего он описал примерно 120 видов рыб, многих из которых он мог встретить в Средиземном море и которые существуют до сих пор, в том числе кефаль, мурену, тунца и рыбу-попугая.

Важно отметить, что Аристотель отделял рыб от китов, морских свиней и дельфинов, которых он помещал в отдельную группу китообразных. Несмотря на то что эти животные безногие и обитают в морском царстве, Аристотель заметил, что для них характерно дыхание воздухом через легкие и кормление потомства молоком. По его мнению, они точно не были рыбами.

Однако работа Аристотеля долгое время оставалась единственным толковым описанием водных существ, поскольку в дальнейшем воды науки помутнели. В течение почти двух последующих тысячелетий описания водных существ смешивались с историями о странных, воображаемых чудовищах. В Средние века книги о животных назывались бестиариями. Эти богато иллюстрированные тома в основном включали в себя пересказы древних мифов, растолковывающих читателям, как вести праведную жизнь. В них встречались сирены с человеческой верхней половиной тела и рыбьим хвостом ниже пояса, которые сначала усыпляли моряков своим пением, а затем нападали на них; мораль заключалась в том, что необходимо не поддаваться соблазнам земных наслаждений. Некоторые из этих существ слегка напоминали реальных рыб, например морские чудовища серры, которые изображались в виде существ с львиной головой, огромными крыльями и рыбьим хвостом, выпрыгивающих из воды, подобно летающим рыбам. Серры гонялись за кораблями, завидуя их скорости, но вскоре вновь исчезали под водой. Такие истории предупреждали людей о том, что зависть в конце концов приводит к погружению в темные пучины греха, подобно тому как чудовищные крылатые существа скрываются в глубине жутких вод.

Только в эпоху Возрождения в кишащих чудовищами морских водах начали появляться реальные существа. В середине XVI в. европейские ученые вернулись к идеям Аристотеля и вновь задались серьезными вопросами о водных животных. Представления о рыбах начали приближаться к реальности.

В отделе редких книг библиотеки Кембриджского университета я передаю библиотекарю тонкие розовые бумажки, исписанные карандашом. Он еще раз проверяет мой читательский билет, затем выкатывает тележку, наполненную книгами. Я осторожно раскладываю их на столе на серых хлопковых подушках. В общей сложности эти книги стоят десятки тысяч фунтов стерлингов. Среди них подлинники старинных книг о рыбах, которым почти 500 лет. С их помощью можно проследить развитие идей о животных, живущих под водой.

Первые три книги, которые я изучаю, были опубликованы в течение трех лет в 1550-х гг. тремя европейскими авторами. Эти люди вели похожий образ жизни, изучали медицину и путешествовали по Европе; они знали друг друга и, вероятно, в какой-то момент встретились в Риме. Все они разделяли страсть к изучению водных существ.

В 1553 г. француз Пьер Белон опубликовал труд «Водные животные» (De Aquatilibus). Это небольшой том в кожаном переплете, в ширину больше, чем в длину, и по форме напоминающий кинеограф ^[4], но я не буду его быстро перелистывать. Узкие страницы заполнены латинским текстом и изображениями 110 водных животных. Некоторые из них довольно реалистичны: там можно увидеть летающих рыб, тунца, угрей и миног, тогда как другие похожи на карикатуры реальных рыб. Иглобрюх будто нарисован кем-то, кто никогда не видел настоящего иглобрюха, но слышал истории о существе, которое раздувается, как воздушный шарик, до тех пор, пока не становится круглым, как полная луна.

По мере того как я перелистываю страницы, становится ясно, что Белон считал всех обитателей подводного мира рыбами. Однако он разделял их на две группы. Первая включала бескровных «рыб», как у Аристотеля, то есть осьминогов, морских моллюсков, морских ежей и крабов. Во вторую группу входили рыбы с кровью: тунцы, акулы и так далее, а также выдры, дельфины, киты, водяные крысы и бобры; там даже есть гиппопотам, пытающийся сожрать прямого как палка крокодила (предположительно Белон видел этих двух животных во время путешествия по Египту, однако непонятно, почему его крокодил такой негнущийся). Он добавил в эту группу различных морских чудовищ, которых, по-видимому, взял из средневековых бестиариев, например морского епископа, существо, напоминающее священнослужителя в чешуйчатой рясе.