Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма Страница 5
Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
В то же время, следует сказать, западные инвесторы утратили веру в динамизм США и Европы и, частично от отчаяния, все чаще обращают взор на Восток и Юг. В 2009 и 2010 годах сотни миллиардов долларов были вложены в фонды, инвестирующие преимущественно в формирующиеся рынки, то есть в учреждения, которые практически не проводят различий между Польшей и Перу, Индией и Индонезией. Такая «макромания» – то есть одержимость глобальными макротенденциями – базируется на предпосылке (которая верна только в периоды экономического бума, да и то лишь кратковременно), что при оценке того или иного конкретного класса активов достаточно знать об основных, самых массовых и мощных подвижках в мировой экономике. В результате такого подхода курсы акций основных развивающихся рынков менялись и варьировались все более и более синхронно. В первой половине 2011 года разница между фондовыми рынками развивающегося мира с наилучшей и наихудшей эффективностью составляла всего 10 процентов – рекордно низкий показатель и четкий индикатор стадного поведения инвесторов.
Точно такую же ошибку мир совершил в преддверии азиатского кризиса 1997–1998 годов, когда всех без исключения так называемых экономических тигров [5] считали, в той или иной мере, очередной Японией. Наслушавшись аналитиков с Уолл-стрит и начитавшись экономических бестселлеров, сегодня многие придают огромное значение идеям переноса богатства с Запада на Восток и неизбежного «сближения» богатых и бедных наций, то есть теории, что средний доход развивающихся стран быстро догоняет соответствующий показатель процветающих государств. Но это лишь отличный маркетинговый трюк, искажающий реальность, истина же заключается в том, что формирующиеся рынки совершенно не похожи друг на друга.
Начнем с того, что, например, такие страны, как Россия, Бразилия, Мексика и Турция, имеющие средний доход на душу населения более 10 тысяч долларов, обладают значительно более скромным потенциалом роста, нежели Индия, Индонезия или Филиппины, где этот показатель составляет менее 5 тысяч долларов. При этом высокие доходы не всегда означают технологическую мощь государства: Венгрия, например, относится к тому же классу доходополучателей, что Бразилия и Мексика, однако к широкополосной беспроводной связи сегодня имеют доступ 90 процентов венгров и только 40 процентов бразильцев и мексиканцев.
Сильно варьируется и долговое бремя развивающихся рынков – например, в традиционно успешных развивающихся странах, таких как Китай и Южная Корея, нагрузка по кредитам физических и юридических лиц соотносительно с ВВП не меньше, чем во многих проблемных развитых экономиках. Типичный кореец имеет в среднем более трех кредитных карт, в то время как в Бразилии одна карточка есть даже не у каждого третьего. По-разному проявляется также и чувствительность наций к проблемам на Западе. Многие азиатские рынки по-прежнему рассчитывают прежде всего на экспорт товаров на Запад, а вот многие государства Восточной Европы, напротив, в деле финансирования экономического роста все больше полагаются на западные инвестиции.
Огромные деньги продолжают потоками вливаться в формирующиеся рынки, несмотря на практически полное прекращение реформ, благодаря которым в первую очередь бедные страны встали на новый путь развития. С тех пор как Дэн Сяопин в начале 1980-х годов начал экспериментировать с реформами свободного рынка, Китай проводил серьезные реформы каждые четыре-пять лет, и каждое нововведение приводило к очередному всплеску экономического роста, однако на сегодня этот цикл себя исчерпал.
Легкомысленная вера в светлое будущее развивающихся рынков базируется еще и на игнорировании крайне низких шансов на успех в этом деле. Долгосрочный и быстрый экономический рост доступен очень немногим странам. Согласно моим исследованиям, начиная с 1950 года в среднем лишь треть развивающихся рынков смогли поддерживать стабильный рост в среднем на 5 процентов в течение десяти лет подряд. Менее четверти сумели сделать это на протяжении двух десятилетий и только каждая десятая – в течение трех десятков лет. Лишь шесть стран устойчиво росли сорок лет, и всего две – пятьдесят. Следует также отметить, что за прошедшее десятилетие список стран, сумевших сохранить 5-процентные темпы экономического роста, за исключением Китая и Индии, полностью обновился, от Анголы до Танзании и от Армении до Таджикистана. Ротация этого списка происходит постоянно. Большие гонки бедных наций, изо всех сил стремящихся догнать богатые, никогда не идут по прямому или непрерывному маршруту: очень часто лидеры вдруг оказываются в хвосте, соперники выбывают из состязания, отставшие чудесным образом вырываются в первые ряды. По сути, во многих смыслах «процент банкротств» среди стран не ниже, чем среди акций. Очень немногие лидеры способны сохранять свои лидерские позиции в течение десяти лет, а тех, кто умудряется делать это на протяжении нескольких десятилетий, еще меньше, и их выявление скорее искусство, чем наука.
В течение нескольких следующих лет новая норма на развивающихся рынках будет в основном такой же, как старая, датируемая далекими 1950-ми и 1960-ми годами, в соответствии с которой рост составлял в среднем 5–5,5 процента, а лидеры и отстающие в гонке постоянно менялись местами. Позднее мы стали свидетелями тридцати лет экономического роста, от совсем медленного до поразительно быстрого. Например, в 1980-х и 1990-х годах средние темпы роста составляли всего 3,5 процента, что в числе прочего объяснялось распадом Советского союза и финансовыми кризисами в целом ряде стран, от Мексики до Таиланда и России. А потом настало недавно завершившееся десятилетие бурного бума, подогреваемого избыточной ликвидностью, и такая ситуация просто не могла сохраняться долго. Наиболее вероятным ее итогом представляется возвращение в 1960-е годы, но в совсем новом свете. Напомню, что в 1950-е и 1960-е развивающиеся страны называли странами «третьего мира», подразумевая тем самым, что они занимают самое незавидное третье место в самом низу пьедестала и, в сущности, обречены оставаться там вечно.
В 1950-х и 1960-х крупнейшие формирующиеся рынки – Китай и Индия – изо всех сил боролись хоть за какой-нибудь рост. А такие страны, как Иран, Ирак и Йемен, совместными усилиями довольно долго демонстрировали серьезные достижения в области экономического роста, однако этот счастливый период был прерван началом войны, и теперь эти государства больше ассоциируются с вооруженными конфликтами, чем с финансовыми достижениями. Хаос в этих регионах планеты только подчеркивает успехи Кореи и Тайваня, который на начальных стадиях явно недооценивали и практически не признавали. Достоверных данных о росте развивающихся рынков до 1950 года у нас нет, но имеющиеся в нашем распоряжении факты свидетельствуют о том, что никогда прежде такое количество наций не развивалось так быстро и столь долгий период, как в прошлом десятилетии. И все же современные аналитики по-прежнему ждут чуда – окончательного исчезновения пропасти между странами, которое, по их мнению, скоро произойдет на всем земном шаре.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии