Убийство Иисуса. Расследование самого громкого преступления в истории - Билл О’Рейли Страница 5

РИМ

15 МАРТА, 44 ГОД ДО Н.Э.

11 ЧАСОВ УТРА

Диктатор, которому осталось жить всего час, едет на плечах рабов. Юлий Цезарь удобно восседает в носилках, одетый с обычным франтовством: свободный пояс, пурпурная шерстяная тога поверх белой шелковой туники, на голове венок из дубовых листьев – символ героизма, заодно маскирующий лысину, которую Цезарь ненавидит. Недавно он полюбил носить высокие красные сапоги, но сегодня утром обут, как обычно, в сандалии.

О предстоящем заседании римского Сената, на которое он уже опоздал, Цезарь почти не думает. Мысли его заняты в основном слухами о смерти – его собственной смерти. Но, разумеется, ему и в голову не приходит, что на этот раз предсказания грядущей скорой кончины оправдаются.

Гай Юлий Цезарь

Юлий Цезарь – самый могущественный человек в мире. Власть его такова, что он не только изменил число дней в году, но и переименовал в свою честь месяц, а также весь календарь. Если бы римляне исчисляли время, как мы, семидневными неделями, сегодня была бы среда. Но неделя у римлян восьмидневная, и дни не имеют названий, а обозначаются буквами, так что сегодня день G. Кроме того, римляне нумеруют дни в каждом месяце: так что сегодня пятнадцатое число месяца martius по новому юлианскому календарю.

Еще этот день известен как мартовские иды. И скоро прославленный римский оратор и юрист Цицерон напишет: «Иды изменили все».

Пятидесятипятилетний Divus Julius – «Божественный Юлий», какой титул скоро присвоит ему Сенат, – плывет, покачиваясь, над шумным Римом. День сегодня теплый, но не жаркий. Видя носилки Цезаря, люди в трепете расступаются перед ним. Он среднего роста и непримечательной внешности, однако беспримерная настойчивость и решимость помогла ему завоевать для Рима, подчинить Риму или сделать союзниками Рима страны, известные нам как Испания, Британия, Франция, Египет и Италия. В личной жизни Цезарь полон противоречий. Он мало ест, а пьет и того меньше, однако с размахом тратит деньги – как недавно, когда выстроил себе новую виллу, но тут же приказал срыть до основания готовую постройку, решив, что она несовершенна. Многие мужчины Рима считают нужным сдерживать свои сексуальные желания, полагая, что половая невоздержанность ослабляет мужественность, но у Цезаря таких опасений нет. Кальпурния – его третья жена, а кроме жен, у него было множество любовниц, в том числе и прославленная Клеопатра Египетская.

Сейчас, развалившись в паланкине, этот крепкий телом воин и политик размышляет об убийстве – своем собственном. Друзья, доброжелатели, даже любимая Кальпурния (с ней он впервые возлег в сорок лет, когда она была шестнадцатилетней девственницей) предостерегали его: сегодня должно произойти нечто ужасное. Это из-за Кальпурнии Цезарь теперь опаздывает. Ночью ей приснился сон, на удивление яркий и живой, о том, как мужа убивают, и она умоляла его не ехать в Сенат. В обычных обстоятельствах Цезарь не обратил бы внимания на эти страхи, но в последние несколько дней информанты настойчиво предупреждают, что против него затеян заговор. К таким предостережениям можно прислушиваться, а можно игнорировать. Цезарь предпочитает их отметать – и даже смеяться над ними.

– Какая смерть лучше всего? – спросил два дня назад за ужином Лепид, второй человек после Цезаря.

– Та, что приходит без предупреждения, – ответил диктатор.

Однако сегодня утром Цезарь принял слова Кальпурнии всерьез. Даже отправил вестника с приказом отложить заседание Сената. Однако Децим Брут, прославленный полководец, разбивший в Галльской войне флот венетов, сам пришел к Цезарю и убедил его не придавать значения дурным снам жены. Он напомнил Цезарю о предстоящем путешествии в Парфию, страну к западу от Иудеи, где почти десять лет назад в битве при Каррах римская армия потерпела одно из самых болезненных поражений. Но Цезарь не оставил надежды покорить парфян, населяющих пустынные горы современного Ближнего Востока, и продолжить расширение мировой империи Рима.

Отъезд назначен на 18 марта – всего через три дня. Цезаря не будет много месяцев, быть может целый год. Так что необходимо встретиться с Сенатом и закончить все незавершенные дела. Кроме того, Брут намекает, что на заседании Цезаря ждет какой-то приятный сюрприз. Месяц назад девятьсот сенаторов провозгласили его пожизненным диктатором. Теперь же Брут дает понять, что сегодня его провозгласят царем – и это в Риме, где уже пятьсот лет не было царей!

Рим не знает царской власти с тех пор, как около 509 года до н. э. был свергнут Луций Тарквиний Гордый; идея единоличного и самодержавного правления так ненавистна римлянам, что само слово «царь» – rex – их пугает. Однако, приближаясь к Сенату, Цезарь постепенно уверяет себя в том, что к нему народ относится иначе. Долгие годы он делал все, чтобы склонить на свою сторону толпу. Например, сделал популярные развлечения доступными для всех и каждого, чтобы отвлечь людей от любых неприятных мыслей о правительстве. Вот и сейчас, выехав на Священную дорогу (Via Sacra) и двигаясь к померию – священной границе Рима, он слышит, как доносится издалека, из величественного Театра Помпея, гул толпы, собравшейся полюбоваться на кровавый бой гладиаторов.

Театр Помпея возвел одиннадцать лет назад и назвал своим именем величайший соперник Цезаря. В отличие от деревянных театров, известных в Риме издавна, это здание с колоннами выстроено из камня и бетона. Это огромное и сложное произведение архитектуры: за все семьсот лет существования Рима не бывало здесь построек крупнее и величественнее! Половина его – амфитеатр в форме буквы D, где проходят популярные развлечения: ставятся пьесы, сражаются гладиаторы. Разыгрываются здесь и постановочные битвы с участием слонов, и вполне реальные сражения людей со львами.

Театр окружен садом с роскошными клумбами и аркадами, фонтанами и статуями, частично крытым, чтобы под навесами люди могли укрываться от солнца и дождя. Здесь же, с другой стороны от амфитеатра, есть просторный и прохладный зал, облицованный мрамором, где проходят заседания римского Сената. После убийства Помпея Цезарь мог бы изменить название театра, но не видел в этом практического смысла. Так что величественное здание по-прежнему носит имя его соперника, и с портика смотрит, словно прислушиваясь к тому, что происходит в Сенате, статуя павшего полководца.

Простонародье радостно толпится вокруг носилок Цезаря, когда рабы выносят его на Campus Martius — Марсово Поле, открытую равнину на берегу Тибра, откуда обыкновенно отправляются в поход римские легионы. Когда-то, желая увеличить свою популярность в армии, Цезарь дал каждому солдату личного раба из числа только что плененных галлов. Легионеры не забыли этого дара и до сих пор отвечают Цезарю безусловной преданностью. Так что, в отличие от многих правителей, в своей безопасности Цезарь вполне уверен. Он даже отказался от личной гвардии в две тысячи солдат и не боится свободно ходить по улицам Рима, чтобы все видели: перед ними не тиран. «Лучше мне умереть, – говорит Цезарь, – чем внушать страх».