Что делать, когда машины начнут делать все. Как роботы и искусственный интеллект изменят жизнь и работу - Бен Принг Страница 5

Многие из нас чувствовали, что остановились. Кажется, что роста, как компании, так и личного, очень трудно добиться. Есть множество свидетельств структурной слабости нашей экономики: стагнация заработной платы, рост уровня долга и анемичный уровень производительности труда. Кажется, что все основные тренды работают против нас: усиление мировой конкуренции, экономический принцип «победитель забирает все», ведущий ко все большему неравенству доходов, устойчивое размывание приватности и безопасности, возникновение миллиардных стартапов на фоне крушения устаревающих фирм, технологии, отнимающие нашу работу. Очевидно, что старые правила работы и ведения бизнеса больше не применимы.

Мы (авторы) работаем со многими людьми, взволнованными раскинувшимися перед ними в цифровой экономике возможностями, но их оптимизм часто охлаждают актуальные новости. Слишком часто заголовки предрекают надвигающийся кошмар безработных в очереди за хлебом и роботах-властелинах. Многие чувствуют, что если где-то и затевается вечеринка – в Кремниевой долине, в Нью-Йорке и в Лондоне, – то их туда не пригласили.

Однако, несмотря на некоторый дискомфорт, есть и хорошие новости. Мы уже выдерживали подобные штормы раньше, и форма и модель текущей ситуации в действительности является предвестником периода, движимого технологией роста. Кажется, это противоречит здравому смыслу: в конце концов, как может экономическая стагнация быть признаком будущего роста и появления новых возможностей?

Это происходит потому, что наш текущий застой хорошо вписывается в прочно сложившуюся схему, проявляющуюся в период любого серьезного сдвига в бизнесе или в технологии, когда экономика переходит от одной индустриальной революции к следующей. Коротко говоря, сейчас мы в экономической «застойной зоне», поскольку в Третьей индустриальной революции (буквально) заканчивается бензин, в то время как Четвертая индустриальная революция, основывающаяся на новых машинах, должна еще набрать масштаб.

Эта ситуация создает определенный диссонанс, когда мы восхищаемся компьютерами вокруг нас и тем, что они могут сделать, и в то же время тщетно ищем более серьезные перспективы роста для компаний и карьерную безопасность для нас самих.

Хорошие новости, исследуемые в следующей главе, заключаются в приближении к концу застойного периода. Мы вступаем во времена, когда экономика может рвануть для тех, кто ухватится за возможности новых машин. Мы говорим об этом как о наступающей «цифровой экспансии», в которой возможность получать плоды цифровых технологий распространится из Кремниевой долины по всей экономике в целом. Эта миграция ценностей будет несравнима с индустриальной экспансией прошлого века и пройдет намного быстрее. Чтобы полностью осознать этот переход, полезно оглянуться на воздействие новых машин на работу в предыдущие периоды бурной дестабилизации.

Если машины делают все, что произойдет с нами?

Веками люди беспокоились о «новых машинах» и их влиянии на удел человека. Машины меняются – тревоги остаются прежними.

Возвращаясь в начало 1800-х годов, во времена Первой индустриальной революции, можно вспомнить, что луддиты на северо-западе Англии отреагировали на появление механических ткацких станков тем, что стали их ломать. Они осознали, что их работа по производству ткани под угрозой. И оказалось, что они были правы: машины действительно забрали у них работу. То же произошло в сельском хозяйстве. В начале XIX века – пока луддиты крушили станки – 80% работающего населения Соединенных Штатов трудились на земле. Сегодня в сфере сельского хозяйства в США занято менее 2% жителей страны.

Рисунок 2.1. Луддиты в начале 1800-х годов

В начале Второй индустриальной революции паровой двигатель позволил начать механизацию, и эксперты были всерьез обеспокоены, что «замена человеческого труда машинным» может «вытеснить из производства население»¹. Когда сборочные линии сделали возможным массовое производство, экономист Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes) предупреждал о повсеместной безработице, «поскольку открытие способов экономного использования труда опережает темпы выявления новых применений труда»².

Сегодня многие из нас ощущают то же смятение, читая все более зловещие материалы о том, как заменят нас новые машины, действующие на основе ИИ. Активно цитируемое исследование Оксфордского университета приводит данные о том, что примерно в течение следующего десятилетия новые машины поставят под угрозу около 50% всех нынешних рабочих мест в США³.

Но разве наши компьютеры не сделали нас более продуктивными?

Несмотря на всю эту безнадегу, некоторые из нас, способные сохранять оптимизм, захотят поспорить: «Может, и так. Но все эти компьютеры оказывают и позитивное воздействие, поскольку делают нас более продуктивными». Однако данные не подтверждают и этого аргумента.