Искусство стильной бедности. Как стать богатым без денег - Виолетта Хамидова Страница 4

Первооткрывателем этого принципа был Эпикур, со­ветовавший избегать чрезмерных чувственных наслаж­дений не потому, что они плохи сами по себе, а потому, что после них наступает похмелье. Согласно Эпикуру, временный отказ увеличивает степень наслаждения. Ко­му мало малого, тому мало всего. В политэкономии это называется «убывающей предельной полезностью»: на­чиная с определенного момента увеличение переизбыт­ка не играет никакой роли. Даже если вы, как Хайни Тиссен, повесите работы Пикассо в туалете для гостей или, как сын шейха из ОАЭ, будете еженедельно пригла­шать Ника Фалдо* на партию в гольф, качество вашей жизни не улучшится.

В обществе чрезмерного достатка потребители неиз­бежно становятся жертвой обмана. Экономика упорно заставляет нас поверить, что счастье можно купить. Пропагандой здорового образа жизни, от аюрведического чая до фитнесшокопудинга, промышленность стара­ется отвлечь наше внимание, хотя теперь уже нельзя не признать: нам надо изменить свое представление о рос­коши! Благосостояние давно не зависит от того, каким количеством денег и вещей мы располагаем. Главное — проявлять сдержанность.

Под сдержанностью подразумевается способность отказаться от того, без чего не могут обойтись осталь­ные. Независимость, при которой чужой стиль жизни не становится примером для подражания. А также понима­ние того, что экономический упадок — не беда и его можно расценить как шанс улучшить собственную жизнь. Макс Фриш утверждал, что кризис — это продук­тивное состояние, важно только избавиться от привкуса катастрофы.

В эпоху полной гомогенизации и стандартизации кризис дает возможность задуматься, стоит ли подда­ваться стадному чувству. Если сети кофеен предлагают нам «Супер Гранд Супремо», то это отнюдь не причина для того, чтобы не заказать большую чашку обычного кофе без сахара и молока. И если какой-нибудь марке­тинговый отдел решит ввести такую единицу, как «Супердупер-мега-чашка», то разве мы должны клюнуть на их выдумку? Известен знаменитый случай с гулявником, который раньше не добавляли даже в самые изысканные салаты. Потом кому-то пришло в голову назвать гуляв­ник «рукола», и теперь всё в Германии подают или «с руколой», или «на руколе». В эпоху расцвета «новой эко­номики» спрос на гулявник между Гамбургом и Мюнхеном был настолько велик, что лишь в Бранден-бурге и Мекленбурге-Передней Померании нашлось до­статочно земли для его удовлетворения.

Чтобы стать богатым без денег, сперва надо проверить все свои потребности. Задать себе вопрос, можно ли обойтись без них. Например, так ли уж нужен мобиль­ный телефон? Или недосягаемость сегодня стала приви­легией людей вроде Бен-Ладена. А Интернет? Президент Всемирного банка Джеймс Вольфенсон сказал однажды, что самые бедные жители Земли имеют право не только на пресную воду, но и на свободный доступ к Всемир­ной паутине. Ведь тот, у кого нет доступа к Интернету, не может участвовать в экономической революции и ав­томатически зачисляется в низший общественный слой новой, цифровой эпохи. И все-таки надо решить, явля­ются ли общемировые беседы в чатах и он-лайн игры жизненной необходимостью или роскошью.. Может, на­стоящей роскошью стоит признать возможность от них отказаться? В Древней Греции слово «идиот» обознача­ло человека, не принимавшего участия в общественной жизни. Кажется, постепенное разрастание Всемирной паутины придало этому слову диаметрально противопо­ложное значение. Сегодня идиотом правильнее назвать того, кто не в силах вырваться из общественных пут.

* Знаменитый игрок в гольф. (Здесь и далее примеч. перевод­чика.)

Если мы сможем избавиться от ненужных привычек, то, вероятно, научимся ценить действительно прекрас­ные вещи. Бедность помогает выбирать приоритеты, осознавать, что в жизни важнее. Благодаря ей мы сосре­доточиваемся на самом главном и берем на вооружение экономический принцип «lean management», то есть, прежде всего, снижаем расходы. О том, как при сниже­нии расходов улучшить качество жизни, и повествует данная книга.

Однако читатель ошибется, если подумает, что книга хоть каким-нибудь образом отрицает значимость на­слаждения. Конечно, сперва надо разобраться, нет ли чего получше столь популярных ныне кратковременных туристических поездок. И не безвкусно ли наше желание «вкусно поесть». Тем не менее все эти потребности сви­детельствуют о тяге к хорошей жизни. А эта тяга объеди­няет человека с внешним миром. Отказ от материально­го благополучия и аскетизм — путь трусов и ригористов. Если кто-нибудь хочет, как Диоген, валяться в вонючей бочке и настолько закоснел, что ему противны всякие удобства, то тут говорить об искусстве не приходится. Искусство начинается с умения различать прекрасное и так его дозировать, чтобы получать максимум наслажде­ния. Умение отказать себе — вот единственное условие для получения удовольствия.

Один из важных принципов оптимизации наслажде­ния мне хотелось бы оговорить уже сейчас. Чем мы кап­ризнее, тем зависимее от окружающих нас вещей, а значит, и беднее. Очень многие богачи — бедные люди, по­тому что их постоянно что-нибудь раздражает: шелковая рубашка недостаточно хорошо выглажена, федеральный канцлер опять не поздоровался, от шофера несет чесно­ком, да и вообще... Стоит поразмыслить над тем, что процент несчастных выше именно среди богатых. Един­ственные богачи, которые хоть сколько-нибудь похожи на счастливых людей, — те, которые могут себя ограни­чивать. Существование таких безобидных реалий, как капучино, без которого утро — уже не утро, или столо­вого серебра, без которого принц Уэльский не сядет за стол, к делу не относится. Хотя любое признание, что мы не можем без чего-то обойтись, похоже на капитуля­цию. В борьбе с всепоглощающей вульгарностью массо­вой культуры приходится рассчитывать лишь на скром­ные победы, к примеру на способность отказаться от того, что прежде казалось необходимым.

Эта книга призвана дать несколько советов, как огра­дить жизнь от царящего потребительского безумия. Тот, кто вовремя научится обходиться скромными денежными средствами, наверняка войдет в элиту будущего, потому что грядущая эпоха окажется несладкой для собственни­ка. Ему останется лишь трястись над своим имуществом, когда тот, у кого собственности мало, многого и не поте­ряет. А если еще вдобавок обзавестись самообладанием Владимира Набокова, то для хорошей жизни собственно­сти и вовсе не потребуется.

Нисхождение по социальной лестнице, безусловно, является искусством. В нем преуспели целые народы. И порой только такое нисхождение проливает свет на ис­тинную красоту. В следующей главе мы познакомимся с людьми, в полной мере овладевшими этим искусством.