Кризис среднего возраста. Записки о выживании - Дэрил Шарп Страница 26

Я нахмурился:

— Типология Юнга — да, а он сам — нет.

Чувство, которое я испытывал к Юнгу, вызывало у меня к подобным тестам амбивалентное отношение. Хотя они основывались на модели Юнга, им не хватало ее изящества. Действительно, они могут быть полезны, но в той же мере могут и дезориентировать человека. Они могут показать достоверную картину характерного поведения человека во время выполнения теста, но так как эти тесты не учитывают динамичную природу психики, они не указывают на то, кто их проходит — Эго? персона? тень? какой-то другой комплекс? А также не принимают в расчет возможность изменения личности. Работая в течение восьми лет над своим трудом «Психологические типы», Юнг не имел в виду никаких типологических тестов. В борьбе человека за то, чтобы понять себя, ничто не может ему заменить длительного самоосознания.

Норман листал описание:

— Мне оно кажется интересным. Почему это так важно?

— Это вопрос человека чувствующего типа — такого ответа вам достаточно? Хорошо, скажу больше. Все, что касается психики, относительно. Как в теории относительности Эйнштейна — и столь же важно. Вы не можете сказать, подумать или что-то сделать, не накладывая свое особое видение мира на все, что вы сказали, подумали или сделали. Так проявляется ваша типология.

Все люди разные. Это кажется очевидным, но легко забывается. У каждого человека есть сильные и слабые стороны. Типология Юнга позволяет некоторым образом упорядочить эти различия. Она помогает человеку понять себя и становится удачным подспорьем в отношениях между людьми. Если вы осознаете, что кто-то совершает характерные поступки, вы можете это учесть. Вы можете компенсировать особенности собственной психологической структуры и не раздражаться, если кто-то ведет себя иначе.

Возможно, у вас тоже есть какие-то недостатки. Возможно, в данной ситуации иной способ поведения окажется более подходящим.

Я перевел дыхание. Иногда у меня внутри просыпается учитель.

— Мне не нравится идея навешивать на людей ярлыки, — сказал Норман.

— И мне не нравится, и Юнгу не нравилась. Фактически он особенно предупреждал, чтобы этого не допускали. У вас в руках вариант злоупотребления моделью Юнга. Это инструмент наподобие компаса для ориентации в психологическом пространстве, который помогает определить ваше местоположение в психологическом мире.

— Вот основная модель Юнга, — сказал я. Взяв карандаш, я быстро начертил схему. — Вот четыре функции — мышление, чувствование, интуиция и ощущение. Первые две и две последние друг другу противоположны. Кроме того, существуют интроверсия и экстраверсия; каждая из четырех функций может действовать и интровертированно, и экстравертированно.

— Вы не можете повернуть круг так, как вам хочется. Я написал «мышление» сверху совершенно произвольно; но тогда все остальные функции следует расположить соответственно, в зависимости от того, какая функция оказывается у человека самой сильной.

— Не торопитесь, пожалуйста, — попросил Норман, что-то помечая у себя в блокноте.

— Функция ощущения связана с ощутимой реальностью, с физиологическими ощущениями; она помогает утвердиться в том, что нечто существует. Мышление нам говорит, что это такое. Чувствование сообщает, насколько это для нас ценно, а посредством интуиции, которую Юнг называл бессознательным восприятием, у нас появляется представление, что с этим можно сделать.

— Это слишком быстро, — сказал Норман.

— Ощущение преобладает в деталях, оно дает нам изображение предметов, как на фотопластинке, интуиция — нет: она более интересна при исследовании возможностей. Функция мышления больше оперирует идеями, а чувствование фокусируется на отношениях.

Я подошел к книжной полке.

— Послушайте. — Я открыл «Психологические типы» и прочитал: «Для полной ориентации все четыре функции должны участвовать на равных: мышление должно способствовать познанию и вынесению суждений, чувствование должно нам сообщать, в какой мере и почему тот или иной предмет становится для нас важным или неважным, ощущение должно передавать нам картину конкретной реальности через органы слуха, зрения, вкуса и т. д., а интуиция должна помочь нам догадаться о скрытых в глубине возможностях происходящего, так как они тоже дают полную картину ситуации».

Я закрыл книгу.

— В идеальном случае сознанию должна быть доступна функция, соответствующая данной ситуации.

— Замечательно, — сказал Норман, — но разве такое возможно?

— Может быть, нет. Фактически обычно одна функция оказывается больше развита, чем другие. Она называется главной или высшей функцией.

— Высшей — значит, лучшей?

— Нет. Ни одна функция нисколько не «лучше» любой другой; высшая — значит, она чаще всего применяется.

— А что происходит с другими функциями, которые остаются неразвитыми?

Я улыбнулся.

— Они приводят вас в затруднение. Они действуют на вас исподволь. Внезапно они прорываются на поверхность. Особенно подчиненная функция — та, которой человек уделяет меньше всего внимания. Всегда есть функция, противоположная высшей.

Например, концентрация внимания только на мышлении всегда сопровождается подчиненностью чувствования, а очень хорошо развитая функция ощущения препятствует интуиции. И, конечно же, наоборот.

— А как типология связана с моим состоянием, которое вы называете кризисом среднего возраста?

— Я как раз подхожу к этому, — сказал я. — Часть проблем, вызывающих обострение состояния, связана именно с теми функциями, которыми пренебрегали; в конечном счете они требуют своего признания. Это очень болезненный процесс. В таком случае человек обычно проецирует причину своей боли на кого-то другого.

Но фактически это какая-то часть личности, которая добивается признания и принятия. Помните: все, что вы обычно скрываете и не признаете в себе, — это ваша тень. Она включает в себя подчиненную функцию. Нервный срыв — это действительно благодатная ситуация, ибо огромное количество энергии связано именно с подчиненной функцией. Процесс ее осознания открывает человеку новый взгляд на жизнь.

Я мог бы написать еще одну книгу на эту тему, но сконцентрировал свое внимание на Нормане.

— А могут быть две развитые функции? — спросил он.

— Да, одна из функций, которая не является противоположной главной функции, часто развита довольно хорошо. Например, мышление хорошо сочетается с ощущением и интуицией; если ощущение является высшей функцией, то хорошими вторичными функциями могут быть мышление или чувствование, и так далее.

Я нарисовал другую схему.