Гленнкилл - Леони Суонн Страница 25

— Вот, например, Глендалох [8], — сказала незнакомая дама. — Праведник ищет одиночества, находит его в долине, но тут появляются люди, и он уже не знает, куда от них деваться. Долина становится самым крупным центром паломничества в средние века. А почему? Люди — стадные животные. Надо убедить их, что сюда стремятся со всего света, и если они поверят, то здесь будут со всего света. Вот так, все просто.

Она со смехом впилась зубами в ячменную лепешку. Ее платье было алым, как ягоды осенью.

Корзина с лепешками, стоявшая перед ней, была укрыта от мух опрятной салфеткой, но овцы все равно чуяли запах. Женщина обмакнула лепешку сначала в жидкие сливки, потом в красный конфитюр. Налила из термоса чай в пластмассовую чашку, бросила два кубика коричневого сахара и подлила сливок. Лепешки, конфитюр, термос с чаем и пакет со сливками она разместила на большом, в коричневую клетку, пледе. Здесь же стояла бутылка апельсинового сока, белел творожный сыр, золотилась выпечка, тосты, а рядом — баночка майонеза и салат из помидоров с петрушкой. Плед был расстелен неподалеку от скалы, к счастью, в том месте, где самую вкусную траву уже объели. Яркие цвета напугали овец. Они занервничали, тем более что Габриэль в погоне за сорокой оставил их одних.

Необыкновенно вкусные запахи забирались в ноздри. Овцы держались на безопасном расстоянии, но с нескрываемой завистью посматривали на корзину с лепешками и остальную снедь.

На краешке пледа сидела Сердобольная Бесс, вечная странница в черном платье, с тонкими запястьями и гладко зачесанными волосами. Она старалась занимать как можно меньше места и ничего не ела. Иногда ее рука поднималась к груди и гладила какой-то небольшой блестящий предмет. Когда она это делала, баночка с майонезом качалась.

— Верить, — вздохнула она наконец. — Верить не так просто.

— Верить самому — да. Заставить верить других — просто.

Незнакомка в красном рассмеялась и окунула вторую лепешку в сливки.

— Берите же! — предложила женщина.

Бесс покачала головой. Глаза ее устремились к дольмену.

— Вам надо поесть, — настаивала женщина. — Это вкусно. Ну, хоть немного, — добавила она, бросив взгляд на худые, в тонких волосках руки Бесс.

— Нет, — твердо сказала Бесс, — я мало ем. Я живу рядом с лавкой, где продают готовую еду. Если изо дня в день видишь, как люди набивают себе животы, вместо того чтобы подумать о душе, сразу аппетит пропадает.

На женщину эта тирада не произвела никакого впечатления, и она решительно принялась за лепешку.

— Знаете, что самое странное? — продолжала она, шепелявя из-за куска во рту. — Знаете, когда люди начнут верить, что весь мир стремится именно сюда? Когда узнают, что здесь можно найти покой и уединение. Это то, чего ищут все в сегодняшнем бурном веке.

Бесс, казалось, ничего не понимала. Баночка с майонезом закачалась. Мод подумала, что от Бесс неприятно пахнет. Тухлый запах. Она пахла застарелым голодом. Она пахла ранней смертью. Она перебила все ароматы, которые шли от клетчатого пледа, испортив Мод удовольствие.

— Я вообще не понимаю, о чем вы беспокоитесь.

Женщине в красном, казалось, не мешал ни запах Бесс, ни ее молчание.

— Здесь просто волшебно! Здесь любому будет хорошо.

— Мне — нет, — ответила Бесс. — Никому из Гленнкилла не будет здесь хорошо. Тут произошли ужасные события. Нельзя так говорить, мне ведь нужно убедить вас здесь остаться. Но я все же скажу. Я больше не дам себя запугать. Со мной Господь.

— Ужасные события? — беззаботно переспросила женщина. — Тем лучше. Люди любят ужасы. Святого замучили язычники? Прекрасно! Язычника сбросил в море святой [9]? Еще лучше. Если речь идет о преступлении, туризму это только на пользу.

Женщина в красном не испытывала проблем со словами. Корделия с удивлением прислушивалась. Эта женщина была полна историй.

Бесс всхлипнула.

Женщина заметила это и стала серьезной.

— Ах, вы подразумеваете убийство? Простите меня, я не знала, что это произошло здесь.

Она положила недоеденный кусок на плед.

— Это произошло здесь, — загробным голосом произнесла Бесс. Баночка с майонезом снова закачалась.

— Убили вашего родственника? Друга? — голос Красной звучал очень мягко.

Бесс покачала головой:

— Не родственника. И уж точно не друга. Он расхохотался бы при одной этой мысли. Он всегда надо мной смеялся. Но мы вместе ходили в школу, в начальную школу здесь, в деревне. Это была страшная смерть, языческая смерть.

— Я читала об этом в газетах, — задумчиво сказала женщина. — Его убили лопатой. Некрасиво. Но о туристах все же беспокоиться не стоит. А поймать преступника, разумеется, было бы неплохо. Уже есть подозреваемые?

Незнакомка принялась за салат. Среди овец прошелестел беззвучный вздох. Из всей снеди, разложенной на пледе, салат привлекал их больше всего. Они очень надеялись, что женщина насытится лепешками, оставив салат нетронутым. Надежды не оправдались.

— Многие говорят, что тут замешаны наркотики или какие-то деньги…

Бесс покраснела.

— Но это не самое страшное. Самое страшное, что здесь, в Гленнкилле, бродит человек…

Бесс повысила голос. Овцы вздрогнули и нервно зашевелили ушами.

— Снаружи он как все люди, но внутри у него дикий зверь, который пожирает его душу…

Бесс посмотрела прямо в глаза незнакомке, и та бесстрашно ответила на ее взгляд. Потом вилкой она выудила из салата крохотный помидорчик. Овцы были поражены. Они никогда еще не видели таких маленьких томатов. Даже мелкие помидоры на огороде Джорджа были великанами по сравнению с этими малютками. Но пахли они как большие. Пахли и исчезали во рту дамы в красном.