Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни - Дэниел К. Деннетт Страница 24

Стрела времени – плод Энтропии, то есть утраты организации или разности температур, – феномен статистический; в конкретных, мелкомасштабных ситуациях она может изменить вектор. Поразительнее всего то, что жизнь – это систематическое обращение Энтропии вспять, а разум создает структуры и перепады энергии вопреки предполагаемому постепенному «умиранию» физической Вселенной под действием Энтропии ⁸⁵.

Далее Грегори приписывает Дарвину фундаментальную и революционную идею: «Именно благодаря понятию естественного отбора становится ясно, почему увеличивается сложность и упорядоченность организмов в биологическом времени». Не только отдельные организмы, но и весь порождающий их процесс эволюции можно, таким образом, рассматривать как фундаментальный физический феномен, разворачивающийся вопреки основному направлению движения космического времени: эта его особенность отражена в одной из интерпретаций заглавия принадлежащего перу Уильяма Калвина классического исследования взаимосвязей между эволюцией и космологией: «Река, текущая в гору: от Большого взрыва к Большому мозгу» ⁸⁶.

Итак, вещь, созданная в соответствии с замыслом, – это либо живое существо, либо часть живого существа, или артефакт, созданный живым существом, и в любом случае она организована так, чтобы способствовать этой борьбе с хаосом. Сопротивляться действию Второго закона термодинамики возможно, но нелегко. Возьмем железо. Железо – весьма полезный элемент, важный для здоровья нашего тела, ценный также как компонент стали, замечательного строительного материала. Некогда на нашей планете существовали богатые залежи железной руды, но постепенно они истощились. Означает ли это, что железо на Земле заканчивается? Вряд ли можно так говорить. За незначительным исключением нескольких тонн, покинувших гравитационное поле Земли в виде компонентов космических зондов, количество железа на планете осталось неизменным. Проблема заключается в том, что оно все чаще и чаще оказывается рассеянным в виде ржавчины (молекул оксида железа) и иных низкосортных материалов, концентрация железа в которых невысока. В принципе, его можно извлечь, но для этого потребуется огромное количество энергии, искусно направленной на воплощение конкретного проекта извлечения и реконцентрации железа.

Именно организация таких изощренных процессов и является признаком жизни. Грегори приводит яркий и незабываемый пример. Стандартная школьная формулировка принципа анизотропии, вводимого Вторым законом термодинамики, – утверждение, будто нельзя взболтать яйцо обратно. Не то чтобы это было абсолютно невозможно, но, во всяком случае, это будет очень дорогостоящей и сложной задачей, для решения которой потребуется пойти наперекор Второму закону термодинамики. Теперь зададимся вопросом: насколько дорогим окажется проектирование прибора, в который на входе будут подаваться взбитые яйца, а на выходе получаться целые? Есть простое решение: посадить в коробку живую курицу! Будем кормить ее взбитыми яйцами, и какое-то время она будет нестись. Как правило, курицы не производят впечатления невероятно сложных систем, но вот вам задача, которую курица может выполнять благодаря Замыслу, в соответствии с которым создана, и которую все еще не способны решить приборы, спроектированные людьми.

Чем больше Замысла заключено в вещи, тем больше проектно-конструкторской работы потребовалось, чтобы ее создать. Как любой здравомыслящий революционер, Дарвин использует все ресурсы Старого мира: он сохраняет вертикальное измерение Лестницы творения, которое становится мерой того, сколько замысла заключено в объектах, находящихся на конкретной ступени. В схеме Дарвина, как и в традиционной Лестнице, Разумам отводится место у вершины, среди предметов, создание которых требует большего объема проектной работы (отчасти потому, что они перепроектируют самих себя, как мы увидим в главе 13). Но это означает, что они входят в число наиболее высокоорганизованных (на данный момент) результатов процесса творения, а не – как считалось ранее – являются его причиной или источником. В свою очередь, созданные ими объекты (артефакты человеческой культуры, которые изначально были нашим примером) должны считаться предметами, потребовавшими еще большей проектной деятельности. Поначалу этот вывод может показаться контринтуитивным. Складывается впечатление (по крайней мере, у несведущего в биологии поэта), что ода Китса может отчасти претендовать на то, что для ее создания нужно больше проектно-конструкторской работы, чем для создания соловья; но что если взять канцелярскую скрепку? Разумеется, в сравнении со сколь бы то ни было простейшим живым организмом она – незначительный продукт проектной деятельности. В одном очевидном смысле – да, но задумаемся на мгновение. Встанем на позицию Пейли, но прогуляемся при этом по на первый взгляд пустынному пляжу чужой планеты. Какая находка взволнует вас больше: рыбы или рыбного ножа? До того как на планете будет создан рыбный нож, должен быть создан тот, кто его изготовит, а для этого проектно-конструкторской работы потребно гораздо больше, чем для создания рыбы.