О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев Страница 22

Если мы говорим о стабильности прав собственности, естественно коснуться и той части проблемы, которая проистекает не из обстоятельств приобретения собственности, а из действующих механизмов лишения собственников их законных прав. И первый из этих механизмов связан с особенностями регулирования корпоративного управления, а также степенью защищенности собственников, особенно так называемых миноритарных (мелких) акционеров, от деятельности управляющих и владельцев контрольного пакета акций предприятия.

Наш рынок ценных бумаг, о котором подробнее мы будем говорить ниже, имеет некоторую специфику. Смысл имеют либо краткосрочные заведомо спекулятивные операции, либо захват контрольного пакета акций. Владение же просто пакетом акций объективно успешного и перспективного предприятия — нерационально. Во всяком случае, если не ставится цель захвата контроля над предприятием или перепродажи пакета тому, для кого этот пакет критически важен (опять же — для установления контроля над предприятием). Владение же пакетом акций предприятия с целью получения стабильного дохода от дивидендов и/или роста курсовой стоимости акций в долгосрочной перспективе — нерационально, если не бессмысленно. Почему?

УПРАВЛЕНИЕ — КАК МЕТОД ПРИСВОЕНИЯ

Ответ известен: если предприятие не в ваших руках — пусть оно является даже трижды успешным и объективно высокорентабельным — никакого дохода в долгосрочной перспективе от владения его акциями вы не получите.

Прежде всего, у нас вовсе не преследуются и тем более не караются действия, которые в западном корпоративном праве категорически пресекаются и за которые там всерьез наказывают. Это касается как выше уже упоминавшихся сделок с аффиллированными компаниями, так и ряда иных типичных для нас весьма непрозрачных «схем», включая разнообразные хитрые взаимозачеты и т.п. Это означает, что вполне легально и почти открыто можно осуществлять сделки по перекачиванию реальных ресурсов и собственности из одних предприятий в другие — принадлежащие заинтересованным в этих сделках лицам. Оспорить что-либо в гражданском процессе, опротестовать сделки, да еще и взыскать с виновных управляющих нанесенный акционерам ущерб — практически нереально. При попытке же организации уголовного расследования и привлечения виновных к ответственности за мошенничество, даже если и выявляются явные нарушения закона, допущенные управляющими предприятием, тем не менее, в конечном счете все упирается в фактическую недоказуемость корыстного мотива тех, кто нарушал закон.

Кроме того, даже если бы у вас и были какие-то рычаги воздействия по пресечению этих сделок, вы не могли бы ими своевременно воспользоваться, так как не имеете доступа к объективной информации о состоянии предприятия и о реальных прибылях от его деятельности, а также о подозрительных или заведомо невыгодных для акционеров сделках.

АУДИТ: ДЛЯ ВСКРЫТИЯ ИЛИ СОКРЫТИЯ?

Правда, существует ежегодный аудит предприятий. И, казалось бы, аудиторских фирм много, они конкурируют между собой — почему же нет информации? Верно, аудиторские фирмы конкурируют, но в борьбе за что? За заказы и их высокую оплату. А кто является заказчиком их услуг? Владельцы контрольных пакетов акций и контролируемый ими менеджмент — именно те, кто как раз и заинтересован в сокрытии объективной информации. Интересуется ли объективным аудитом наш рынок капитала? Практически нет — в силу преимущественно спекулятивного характера рынка и твердой уверенности большинства игроков в том, что кроме белой бухгалтерии, отражаемой в отчетности и анализируемой аудитом, в наших условиях, естественно, есть еще и бухгалтерия черная, попытка выявления которой нашим аудитом была бы просто дурным тоном и свидетельством неадекватности аудиторов нашим реалиям...

Логично, но как же тогда на Западе? Почему там институт независимого аудита работает, а конкуренция аудиторских фирм приводит не к поголовной круговой поруке, а напротив — к щепетильности и ответственности аудиторов?

Сразу стоит заметить, что и на Западе не все в этом смысле абсолютно идеально. Крупнейшие мировые аудиторские компании периодически оказываются в центре скандалов, связанных с фактическим соучастием в фальсификации отчетности — как это было недавно при крушении крупнейшей энергетической компании США. Тем не менее, у них это скорее — исключение из правила. За счет чего же формируется основное правило, принципиально отличное от нашего?

На Западе, как и у нас, аудиторские компании нанимаются предприятиями для того, чтобы продемонстрировать порядок и соответствие отчетности реальному положению дел. Разница же состоит в том, кому и зачем они хотят этот порядок продемонстрировать.

Если мы у себя хотим продемонстрировать якобы порядок своим же акционерам, то мы, естественно, нанимаем карманную или полукарманную компанию, которая без лишних придирок выдаст нужный результат. Кто может этот результат оспорить? Никто. И даже если у некоторого меньшинства акционеров есть серьезные основания такому аудиту не доверять, тем не менее нанять аудит альтернативный — задачей которого будет не скрыть реальную ситуацию, а выявить ее — такого права у меньшинства акционеров нет. Таким образом, формируется ясный основной мотив в деятельности аудиторов: кто платит им деньги, тот и заказывает музыку.

В ряде западных стран, в отличие от нас, меньшинство акционеров в определенных случаях имеет право на проведение альтернативного аудита своей компании или назначение альтернативного аудита по требованию меньшинства акционеров судебными органами — отсюда возникает спрос на уже весьма придирчивый аудит.

Кроме того, в стабильных западных условиях, когда основная прибыль собственников черпается не из спекулятивных операций, а из производственной деятельности, большинство предприятий обращены лицом к рынку капитала и кровно заинтересованы в доверии этого рынка к ним. Без этого невозможно получить сравнительно дешевые деньги в долгосрочные инвестиции на свое ускоренное развитие. Чем обеспечить доверие к себе не нашего спекулятивного рынка, а рынка капитала долгосрочных инвестиций? Известно: ясной и прозрачной отчетностью, подтвержденной независимым весьма дотошным аудитом. То есть аудитом уже не тем карманным, который вполне достаточен в вышеописанном российском случае, а лишь тем, которому доверяет рынок капитала. И ситуация получается обратная нашей: платит за аудит (так же, как и у нас) предприятие, но музыку заказывает (в противоположность нам) не тот, кто платит, а тот, кому хотят продемонстрировать порядок в делах. Таким образом, на Западе права акционеров и рынок капитала формируют спрос на хорошо оплачиваемый весьма и весьма придирчивый аудит.