Азиатская модель управления. Удачи и провалы самого динамичного региона в мире - Джо Стадвелл Страница 20

За несколько месяцев до начала земельного передела, по оценкам министерства сельского хозяйства, было зафиксировано 250 000 случаев, когда землевладельцы пытались удержать свои земли, забрав их у арендаторов. Земельным комитетам, в обязанности которых входил контроль над любой передачей имущества с целью избежать земельной реформы, удалось пресечь практически все эти попытки. Во время проведения реформы (1947–1948 гг.) было зафиксировано всего 110 столкновений между землевладельцами и арендаторами без единого смертельного исхода. Историк сельского хозяйства Рональд Дор отметил: «Сам факт, что она [реформа] была навязана извне, в очень большой степени способствовал мирному и упорядоченному ее проведению. Арендаторы могли получить свои земли не с огнем революции в глазах, а как бы извиняясь, словно им приходится еще хуже, чем землевладельцам, ибо причина не в них, а в законе, за который они не несут никакой личной или коллективной ответственности» ^{56}.

Кроме требования о перераспределении земли, закон о сельскохозяйственной земле налагал многочисленные ограничения на ее продажу по завершении реформы. Земля не возвращалась в аренду, как это было после реформ Мэйдзи. Почти 40 % (немногим менее двух миллионов гектаров) пригодных для обработки земель сменили хозяев, и к середине 1950-х гг. в аренде оставалось менее 10 % сельскохозяйственных угодий. Большинство арендных платежей исчезло, а послевоенная инфляция уничтожила и долги фермеров, так же как она обнулила стоимость облигаций, выданных землевладельцам, и привела к повышению цен на сельхозпродукцию, продаваемую на черном рынке за пределами официальных государственных закупок. Быть фермером стало выгодно. Производство и потребление на селе в начале 1950-х гг. намного превысили предвоенный уровень, в то время как городское население Японии все еще пыталось вернуться к уровню жизни 1930-х гг. ^{57}

Правительство потратило значительные средства на развитие сельской инфраструктуры, предлагая множество различных субсидий и дотаций фермерам и обеспечив в среднем одного консультанта по сельскому хозяйству на каждое село. Также через сельские кооперативы предлагались кредиты с относительно низкой процентной ставкой. В результате сельхозпроизводство в Японии с 1955 по 1970 гг. устойчиво росло на 3 % в год ^{58}. Япония стала покрывать свои потребности в продуктах питания, а занятость в сельском хозяйстве достигла пика.

В 1955 г. аграрный сектор обеспечивал занятость 40 % населения Японии и почти 20 % национального дохода. Проведение более основательной и длительной земельной реформы, которая ориентировала аграрную экономику на повышение урожайности, а не на доходы от аренды, подготовило почву для послевоенного японского экономического чуда. Сделало возможным экономическое развитие с высоким уровнем равномерного распределения доходов и поддержало рост производственных мощностей в сельских муниципалитетах.

Однако воздействие всеобъемлющей земельной реформы в Японии следует рассматривать в контексте страны, которая к началу Второй мировой войны уже продвинулась в своей экономической модернизации дальше, чем любое другое азиатское государство. Гораздо более интересные результаты принесли земельные реформы, проведенные по японскому образцу в Южной Корее и на Тайване. Эти государства начали свое развитие с самых низких ступеней эволюционной лестницы. Их восхождение под побуждением радикальной аграрной политики позволяет провести более точное изучение ее потенциала.