Мозг Брока - Карл Эдвард Саган Страница 18

Отсутствуют не только убедительные истории, но и физические доказательства. Наши лаборатории хорошо оборудованы. Изделие инопланетного происхождения было бы сразу же идентифицировано как таковое. Но никто не представил даже небольшой фрагмент инопланетного космического корабля, который бы прошел такие физические тесты, тем более бортовой журнал капитана межгалактического космического корабля. Именно по этим причинам в 1977 г. НАСА отклонило предложение кабинета президента заняться серьезным расследованием сообщений об НЛО. Если исключить мистификации и байки, похоже, нечего будет изучать.

Однажды я заметил зависшее надо мной яркое НЛО и указал на него друзьям в ресторане. Вскоре меня обступили менеджеры, официантки, повара и владельцы, которые выбежали на тротуар и, удивленно восклицая, указывали пальцами и ножами в небо. Люди пребывали в состоянии между восторгом и изумлением. Но, когда я вернулся с биноклем, в который было четко видно, что это нестандартный самолет (самолет погодной разведки НАСА, как позже выяснилось), все были единодушно разочарованы. Некоторые были смущены публичным проявлением своей доверчивости. Другие просто разочарованы утратой хорошей истории, чего-то необычного – гостя из другого мира.

Во многих таких случаях мы оказываемся предвзятыми наблюдателями. Мы эмоционально заинтересованы в исходе – возможно, просто потому, что система убеждений псевдонауки, если бы она соответствовала действительности, делала бы мир интереснее, а, возможно, потому, что в ней есть что-то, что производит более глубокое впечатление на человеческое сознание. Если астральная проекция действительно существует, тогда некая думающая и воспринимающая часть меня может оставить тело и без всяких усилий путешествовать в другие места – воодушевляющая перспектива. Если спиритизм реален, тогда моя душа переживет смерть моего тела – такая мысль может утешать. Если существует экстрасенсорное восприятие, тогда многие из нас обладают скрытыми талантами, которые нужно только раскрыть, чтобы сделать нас более могущественными, чем мы есть. Если астрология верна, тогда наши личности и судьбы тесно связаны с остальным космосом. Если эльфы, гоблины и феи действительно существуют (есть прелестная викторианская книга с иллюстрациями, на которых пятнадцатисантиметровые обнаженные девушки с прозрачными крыльями разговаривают с викторианскими джентльменами), тогда мир – более интригующее место, чем считает большинство взрослых. Если сейчас или в исторические времена нас посещали представители передовых и благожелательно настроенных внеземных цивилизаций, возможно, положение человечества не столь катастрофическое, как кажется, возможно, инопланетяне спасут нас от нас самих. Но то, что эти предположения очаровывают или волнуют нас, не гарантирует их правдивости. Их истинность зависит только от того, убедительны ли их доказательства; и по моему собственному мнению, хотя временами я вынужден признать это с неохотой, неоспоримых доказательств подобных утверждений просто не существует (по крайней мере, пока).

Более того, многие из этих доктрин пагубны, если оказываются ложными. В упрощенной популярной астрологии мы судим людей по одному из двенадцати типов характера в зависимости от их месяца рождения. Но, если типизация ложная, мы проявляем несправедливость по отношению к людям, которых типизируем. Мы распределяем их по заранее определенным категориям, а не оцениваем по их личным качествам, такая типизация встречается в сексизме и расизме.

Интерес к НЛО и древним астронавтам, видимо, по крайней мере отчасти, является результатом неудовлетворенных религиозных потребностей. Инопланетяне зачастую описываются как мудрые, могущественные, милостивые, с человеческой внешностью и иногда одетые в длинные белые одежды. Они очень похожи на богов и ангелов, которые прибыли с других планет, а не с небес, на космических кораблях, а не с помощью крыльев. Под тонким поверхностным слоем псевдонауки скрываются теологические корни: во многих случаях предполагаемые древние астронавты и инопланетяне, прилетевшие на НЛО, – это божества, не слишком замаскированные, модернизированные и легко узнаваемые. На самом деле результаты одного из последних британских исследований показали, что больше людей верят в пришествие инопланетян, чем в Бога.

Классическая Греция была переполнена историями, в которых боги спускались на землю и разговаривали с людьми. Средние века были в равной степени богаты явлениями святых и пресвятых дев. Сказания о богах, святых и пресвятых девах из столетия в столетие постоянно записывали люди, которые считались в высшей степени надежными. Что же случилось? Куда исчезли все пресвятые девы? Что произошло с олимпийскими богами? Может, эти существа просто покинули нас в последние и более скептические времена? Или, может, эти истории отражают суеверия, легковерие и ненадежность очевидцев? Поэтому распространение культа НЛО может быть опасно для общества: если мы считаем, что добрые инопланетяне решат наши проблемы, мы можем не прилагать усилий, чтобы решить их самостоятельно, как это не раз происходило в истории человечества в милленаристических религиозных движениях ^[31].

Правдоподобность всех действительно интересных случаев наблюдения НЛО зависит от уверенности, что очевидцы не обманывали и не были обмануты. Все же вероятность искажения сведений в рассказах очевидцев поразительна: (1) Когда разыгрывается ограбление для класса юридической школы, мало кто из учеников может точно сказать, сколько было грабителей, какая у них была одежда, оружие, что они говорили, последовательность событий или сколько по времени длилось ограбление. (2) Учителям представляют две группы незнакомых им детей, которые одинаково хорошо сдали все экзамены. Но учителям сообщают, что в одной группе собраны дети с высокими умственными способностями, а в другой – с низкими. Последующие оценки отражают эту первоначальную ошибочную оценку независимо от фактических результатов учащихся. Предубеждение искажает результат. (3) Свидетелям показывают видеозапись автомобильной аварии. Затем задают ряд вопросов, таких как: «Голубая машина проехала на знаке стоп?» Через неделю, когда их снова опрашивают, большинство утверждают, что видели голубую машину, несмотря на то что в ролике нет ничего даже отдаленно на нее похожего. По-видимому, вскоре после события, которое мы наблюдали, наступает стадия, на которой мы вербализируем то, что, как мы думаем, мы видели, и затем навсегда фиксируем это в наших воспоминаниях. Мы очень уязвимы на этой стадии, и любые преобладающие верования – скажем, в олимпийских богов, или христианских святых, или внеземных астронавтов – могут непроизвольно влиять на наши свидетельства.

Те, кто скептически относится ко многим псевдонаучным убеждениям, не обязательно боятся новизны. Например, многие мои коллеги и я очень интересуемся возможностью жизни, разумной или неразумной, на других планетах. Но мы не должны навязывать Вселенной наши желания и страхи. Вместо этого в рамках обычной научной традиции мы должны стремиться найти ответы независимо от наших эмоциональных предрасположенностей. Если мы одиноки в космосе, это также стоит знать. Никто не был бы более рад, чем я, если бы разумные инопланетяне посетили нашу планету. Мне бы это намного облегчило работу. На самом деле я размышлял об НЛО и древних астронавтах больше, чем мне бы хотелось. И общественный интерес к этим вопросам, я считаю, по крайней мере отчасти, полезен. Но наша открытость потрясающим возможностям, которые предоставляет современная наука, должна сочетаться с некоторой долей трезвого скептицизма. Многие интересные возможности просто оказываются ложными. Для того чтобы усовершенствовать наши знания, требуется и открытость новым возможностям, и готовность ставить сложные вопросы. Задавать сложные вопросы полезно еще и потому, что политическая и религиозная жизнь в Америке, особенно в последние 15 лет, характеризуется чрезмерной доверчивостью людей, нежеланием задавать такие вопросы, что привело к явному ухудшению состояния нашей нации. Скептицизм потребителя влияет на качество продуктов. Возможно, поэтому правительство, церковь и системы школьного образования не стремятся поощрять критическое мышление. Они знают, что сами уязвимы.