Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - Тайлер Коуэн Страница 18

В технологическом развитии компьютерных игр произошло важное и значимое событие. Теперь мы можем наблюдать за шахматными состязаниями между компьютерами. Однако постойте! Что мы можем узнать, наблюдая за игрой двух машин? И как это вообще выглядит?

23 мая 2011 года. Программа Stockfish версии 2.11 против программы Spark версии 1.0. Эти две программы пытаются «перехитрить» одна другую — слишком трудно отказаться от определений, используемых в отношении человека. Мастерство программ превосходит мастерство любого из игроков-людей.

Моему слабому человеческому разуму казалось, что исход партии, изобилующей до невозможного сложными тактическими ходами, продуманными в ходе целых цепочек логических рассуждений, постоянно висит на волоске. К двадцать пятому ходу игра потеряла свою стройность, и с каждым новым ходом казалось, что наступил поворотный момент игры и развязка уже близка. К тридцатому ходу большая часть фигур покинули свои исходные позиции и их расстановка не напоминала игру, которую ведет опираю -щийся на логические размышления гроссмейстер.

Мне было несложно определить, кто именно выигрывает, но только благодаря тому, что другой компьютер, использующий более раннюю версию Stockfish, «наблюдал» за игрой в Интернете и подсказывал мне, что происходит, посредством цифровой оценки меняющейся расстановки фигур. Естественно, меня одолевали сомнения. Если более слабая версия Stockfish уверяет вас, что более мощная версия Stockfish выигрывает — против другой компьютерной программы, — стоит ли ей верить? Слишком уж это напоминает постоянные самозаверения человека в том, что он прав. Однако вдвоем программам Stockfish удалось убедить меня в том, что одна их них имеет значительное преимущество.

К пятидесятому ходу у Stockfish, играющей белыми, оказалось явное численное превосходство в фигурах, однако по-прежнему оставалось неясным, смогут ли белые пробиться сквозь оборонительные порядки противника и закончить игру победой. Следившие за игрой зрители стали задаваться в своих комментариях вопросом, не оказались ли черные в позиции цугцванга. Другие комментаторы начали использовать в отношении программы Stockfish местоимение «она» (в английском языке для шахматных программ обычно используется местоимение «он») и злословить на тему того, а достаточно ли Stockfish хороша для разворачивающегося финала. Сама программа хранила молчание.

Я был готов поставить хорошие деньги на победу Stockfish, однако я не был полностью в ней уверен. Обычно компьютеры не используются в тех областях, где особенности их оценочных функций делают их слабее человека. При этом оценочные функции не всегда позволяют верно судить о том, возможен ли прорыв в игре в более долгосрочной перспективе. Горизонты прогнозирования данных программ ограничены определенным количеством ходов. Иногда оценочная функция компьютера предсказывает победу, хотя нет никакой возможности избежать ничейного исхода. Это один из пока еще не исправленных недостатков шахматных «движков». Компьютер может рассмотреть множество дополнительных вариантов, но он не в состоянии понять, что некоторые построения противника просто-напросто не могут быть взломаны, независимо от числа и сочетания ходов, которые можно было бы для этого предпринять. К шестьдесят первому ходу я уже разуверился в том, что Stockfish сможет взломать оборону своего оппонента. Я был настроен весьма скептически, несмотря на заверения младшего Stockfish, наблюдавшего за игрой в Интернете, в том, что его старший брат обладает подавляющим преимуществом. У меня засосало под ложечкой — словно от страха. Две черные ладьи оппонента казались непробиваемой защитой...

Однако на шестьдесят втором ходу Spark убедился в неминуемом поражении и в соответствии со своими программными командами сдался. Но действительно ли позиция белых была выигрышной? Чтобы выяснить это, я воспроизвел сделанные в ходе игры ходы в установленной на моем ноутбуке программе Rybka и просчитал игру на несколько ходов вперед. Судя по всему, Spark оказался прав. Что означало, что Stockfish и его младший брат также были правы. И они предугадали исход игры задолго до того, как это сделал я. Тем временем на том же турнире спустя всего мгновение после поражения Spark другая программа, Junior, начала еще один развеселый матч — против программы Naum.

У шахматных гроссмейстеров в ходу фраза: «Так ходят компьютеры». Ею описываются неуклюжие, противоречащие здравому смыслу решения компьютеров и их кажущиеся безусловно неправильными ходы. Однако машины, принимающие эти неуклюжие решения, практически всегда побеждают гроссмейстеров. С тех пор как получили развитие компьютерные шахматы, мы, люди, тоже стали играть немного лучше — в основном за счет того, чему научились у компьютеров,— но все же недостаточно хорошо, чтобы быть способными вновь померяться силой с машинами. И, вновь возвращаясь к процессам принятия решений, можно говорить о том, что в данном конкретном случае мы сильно отстаем от лучших в мире «умов».

Соревнования между машинами уже отличаются такой искрометностью, такой глубиной и такой тактической изощренностью, что даже лучшие игроки среди людей могут с трудом уследить за игрой. Ходы, которые делаются машинами, регулярно демонстрируют, насколько логическое мышление человека слабо и ненадежно даже после десятилетий изучения им игры в шахматы.

Это заставляет задуматься: а не так ли обстоят наши дела и в остальном?

Представьте себе, каково это было бы — использовать машины, чтобы они подсказывали нам решения в нашей повседневной жизни. Например, Siri, программа для iPhone, велит Мэри бросить Джона. Другая программа велит вам продать свои акции или дом. Подобная сторона машинного разума — не для слабовольных.

В игре компьютеров друг против друга одна наступательная концепция тактики и стратегии зачастую наталкивается на другую, и игра приобретает неожиданные повороты. У человека от такой игры зачастую волосы встают дыбом, он не в состоянии уследить за ее ходом, или она просто наводит на него ужас. Представьте себе, что в самый разгар гонки вы вдруг оказались на месте пилота «Формулы-1». Стресс может убить вас раньше, чем вы потеряете контроль над болидом мощностью 980 лошадиных сил, мчащегося со скоростью 320 км/час. Это не слишком отличается от того, что происходит, когда шахматист-человек вдруг оказывается в эпицентре шахматного сражения между компьютерами,— ему часто будет казаться, что игроки неоправданно рискуют, не соблюдают сбалансированность позиций и теряют контроль над игрой. «Человек так не пошел бы» — типичный комментарий на рекомендации шахматной программы.

Люди, способные воспринимать рекомендации машинного разума оперативно, будут опережать остальных как в шахматах, так и в личной жизни или профессиональной деятельности. Во многих ситуациях ценной окажется такая особая черта характера, которая не всем нам дается легко,— способность бороться с проявлениями стрессовых ситуаций или же попросту игнорировать их. Например, во время переговоров умная машина заверяет вас: «Не заключай эту сделку» — чаще, чем вы привыкли слышать подобные ее советы. Пока вы ждете звонка от партнеров по переговорам с предложением новых, более выгодных условий, вы будете испытывать напряжение. Возможно, не всякий согласится идти на поводу у компьютера, даже если это и означало бы возможность получения лучшей работы и даже успех на свидании. Далеко не каждый захочет, чтобы во время свидания его iPhone загудел в кармане подсказкой: «Поцелуй ее» — за целый час до того, как можно было бы пойти на такой шаг согласно вашему пониманию ситуации. «Коснись ее плеча, дубина» — такая подсказка многими из нас будет проигнорирована. Воспользоваться преимуществами, которые дают подсказки компьютера, способны будут только самые стойкие из нас, те, кто способен справиться со стрессом и неловкостью, но не обязательно те, кто действует подобно роботу.