Искусство стильной бедности. Как стать богатым без денег - Виолетта Хамидова Страница 18

Вина за то, что люди используют себя как мусоросжигательную печь, лежит не только на потребительской глупости, но и на пищевой промышленности, которая в погоне за низкой ценой давно исключила и готовых продуктов необходимые для мозга питательные вещества. Драгоценные жирные кислоты «Омега-3» «Омега-6» содержатся не только в рыбе, но и в мясе, молоке, яйцах и овощах, однако промышленность позабо­тилась об изгнании их из нашего рациона, так как они уменьшают срок годности продуктов. Вы не найдете этих жиров ни в полуфабрикатах, ни в салями, ни в пиц­це глубокой заморозки. Единственные виды жиров, ко­торые мы потребляем в большом количестве, — те, что закупоривают наши артерии. Применение дешевых ис­кусственных удобрений приводит к тому, что в нашей пище остается все меньше витаминов. К тому же в про­мышленности широко используются химические добав­ки, которые увеличивают срок хранения, улучшают цвет и вкус, но наносят вред нашему здоровью.

Прежде химикалии предназначались лишь для суп­чиков-пятиминуток, а сегодня в супермаркете нет про­дуктов, не напичканных доверху консервантами, стаби­лизаторами, усилителями вкуса, антиоксидантами и красителями. Соусы из пакетиков, готовые блюда и су­пы в пластиковых баночках только ими и напичканы. За несколько минут, которые вы экономите, подавая спа­гетти с порошковой томатной пастой, а не со свежими помидорами, используя при изготовлении блинов не на­туральные продукты, а готовое тесто из холодильника, поливая брокколи специальным «соусом для брокколи», а не обыкновенным оливковым маслом, люди расплачи­ваются не только здоровьем, но и деньгами.

В США очень популярны сладкие пирожки «Твин­кис», которые, если верить рекламе, являются идеаль­ной пищей для школьников. У «Твинкис» нет никакого срока годности, потому что они целиком и полностью сделаны из ненатуральных продуктов. Если эти пирожки положить за окно, то ими побрезгуют даже изголодавшиеся птицы и муравьи, — верно, они чувствуют, что «Твинкис» для них неполезны. На одном судебном процессе в Сан-Франциско адвокаты даже пытались доказать невменяемость убийцы тем, что он перед преступлением объелся «Твинкис», а те, как известно, помутняют рассудок. Суд хотя и отказался принять подобную аргументацию, но согласился с тем, что чрезмерное употребление подсудимым бросовой еды можно считать показателем угнетенного душевного состояния, и причислил это к смягчающим обстоятельствам.

Пока я не потерял работу, мне было все равно, чем пи­таться. Еда оставалась простым источником энергии, была, как правило, горячей и нередко жирной. А дома жена готовила блюда из овощей, купленных в магазине здоровой пищи. И у меня даже мысли не возникало, что несколько «здоровых» помидоров и огурцов стоят столь­ко же, сколько целая тележка овощей в «Алди»*. Деше­вые сосиски, проглоченные в городской суете, тушеные кабачки дома — я не придавал значения своему рацио­ну. Мое отношение к еде изменилось, лишь когда я по­терял работу.

Конечно, мы по-прежнему продолжаем ходить в магазины здоровой пищи, но теперь это стало для меня некой роскошью. Я прекрасно помню, как вскоре после увольнения пытался заполнить приложение «Самостоя­тельная деятельность» к ходатайству о получении пособия, а моя жена приходила домой с яйцами из магазина здоровой пищи. На упаковке с шестью яйцами был штамп «Высокое качество» и забавные рисунки, изображавшие счастливых кур на насесте, клюющих зерно, и т.п. Пока жена настаивает на том, чтобы мы покупали яйца благородных кур, пили молоко лопающихся от счастья коров и ели жизнерадостные, пасущиеся на свободе огурцы и морковки, я могу быть уверен, что знаю цен­ность каждого кабачка. Бедность приучила меня обра­щать внимание на качество. Когда выбираешь приори­теты, начинаешь избавляться от ненужного и ценить то, что тебе по-настоящему дорого.

Недавно я встретил старого знакомого и весьма уди­вился: он перестал пить вино. Я знал его как ценителя и любителя вин — время от времени он работал дегустато­ром в аукционном доме «Кристис». Он коротко объяс­нил мне, что не в состоянии позволить себе те вина, ко­торые ему нравятся. Стоимость любого среднего по качеству бордо ему не по карману, а дешевую дрянь он пить не хочет. Так что он перестал пить вино и перешел на немецкое пиво, которое, как и вода, является самым чистым напитком в мире.

Разве все мы не смотрели снисходительно на пиво как на удел низших слоев общества, когда пили просекко?* Разве все мы не брали со шведских столов бокал с вином вместо кружки пива, потому что думали, будто вино более утонченный напиток, хотя и знали, что в нем нельзя почувствовать привкус яда? А теперь один из крупнейших знатоков вина в Европе, посвятивший ему не одно десятилетие своей жизни, перешел на пиво. Быть может, он подал нам хороший пример. Ведь воз­вращение от вина к пиву — лучшая иллюстрация куль­турного превосходства, скрытого в нашем относитель­ном обеднении.

*Еще одна сеть дешевых супермаркетов. См. также словарь в конце книги.

* Игристое белое вино.