Вина Бордо - Александра Григорьева Страница 17

Вина AOC Пойяк (Pauillac) производят из винограда, который выращен на территории коммуны, сгруппированной вокруг одноименного городка-порта на Жиронде, и на нескольких специально оговоренных участках соседних коммун: Сен-Жюльена (Saint-Julien), Сен-Савера (Saint-Saveur), Сиссака (Cissac) и Сент-Эстефа (Saint-Estèphe). Это 1200 гектаров (8 процентов всех виноградников Медока), урожай с которых ежегодно превращается примерно в 7 600 000 бутылок красного вина, над чем работают 107 виноделов (27 из них независимые, а 80 — объединены в кооператив La Rose-Pauillac — «Роза Пойяка»).

Вина Пойяка обычно мощные и богатые танинами, с насыщенными фруктами ароматом и вкусом, которые со временем развиваются в гармонию великолепной сложности и многообразия. Три первых крю — Шато Латур, Шато Лафит Ротшильд и Шато Мутон Ротшильд, — по мнению специалистов и любителей бордоских вин, делают эту коммуну главной в Медоке и даже во всем Бордо. Причина подобного уникального качества вин, как водится, заключена в терруаре, а точнее, в его невероятной скудости. Земли Пойяка нельзя использовать ни под какие другие культуры — с юга и с севера это пологие холмы из мелкого гароннского гравия, смешанного с песком, посредине, в районе деревушки Пибран (Pibran), они разделены полосой заболоченной местности. Но гравий с песком дает отличный дренаж, заставляющий лозу искать воду глубоко в земле и тем самым приносить насыщенный и сложный по вкусу и составу виноград. Со стороны ничем не отделенного устья Жиронды и близкого Атлантического океана на виноградники Пойяка приходит много света и теплого (зимой) или прохладного (летом) воздуха, что формирует идеальный микроклимат для вегетативного цикла лозы.

Выехав из коммуны Сен-Жюльен по шоссе D2 на север, вы сразу оказываетесь в Пойяке. По эту сторону ручья-границы почти до самой Жиронды простираются виноградники Шато Латур (Latour), одного из древнейших винодельческих поместий Медока, продукцию которого довел до уровня первого крю в XVIII веке его владелец маркиз де Сегюр В те времена на территории хозяйства уже существовала знаменитая башня (la tour), увенчанная куполом (изначально это была барская голубятня), но, согласно легенде, название поместья восходит к более героическому монументу времен Столетней войны.

Предполагают, что тогда здесь была (точь-в-точь как «избушка лесника» из известного анекдота) совсем другая башня, стоявшая у самой Жиронды: то англичане с гасконцами размещали в ней гарнизон, и их выбивали оттуда французы, то ее занимали французские солдаты, чтобы наблюдать за стратегическим участком Жиронды, и их выбивали англичане с гасконцами, а потом приезжал хозяин поместья… К сожалению, историки Латура пока так и не смогли найти ни следа этой средневековой постройки, так называемой башни Сен-Мобер (Saint-Maubert), она же Сен-Мамбер (Saint-Mambert), а позднее Сен-Ламбер (Saint-Lambert, как и поныне называется близлежащая деревушка.

Как известно, история любит повторяться. Историю Бордо и его средневековой английской «оккупации» в какой-то мере можно было наблюдать снова, когда в 1963 году от потомков маркиза де Сегюра Шато Латур сначала перешло в руки связанной с алкогольным рынком английской компании, а 30 лет спустя, в 1993 году, было доблестно «освобождено» за выкуп (в 10 раз превышавший сумму, выложенную господином Менцелопулосом за Шато Марго в 1977 году) французским предпринимателем Франсуа Пино (Pinault), который продолжает усовершенствования технического оборудования замка, начатые «еще при англичанах».

Так, в 1964 году Шато Латур стало одним из первых производящих вина гран крю, в чьей винодельне старые «крестьянские» чаны для ферментации были заменены новыми высокотехнологичными чанами из нержавеющей стали с автоматическим контролем температуры. А сейчас в Латуре с помощью новейших технологий (которые необходимы при таком тесном соседстве с Жирондой) создаются подземный погреб для выдержки вин и хранилище для бутылок…

Виноградники Латура расположены на замечательном наслоении крупного и мелкого гравия, на котором так хорошо себя чувствует главный сорт Медока — Каберне Совиньон (его в Латуре 75 процентов).

В результате из винограда старых лоз с лучших участков (располагающихся вокруг построенного в XIX веке замка почти до самой Жиронды) возникает густое, насыщенное вино Шато Латур цвета темного пурпура с ароматической гаммой от спелых ягод черной смородины (квинтэссенция винограда) до минеральных солей (квинтэссенция терруара), которая с годами приобретает все больший диапазон.

Из винограда молодых лоз, а также с трех отдельных участков, расположенных по другую сторону D2 и частично даже по обеим сторонам железной дороги, вокруг замков Батайей и О-Батайей, в Шато Латур делают второе вино, Ле Фор де Латур (Les Forts de Latour), считающееся непревзойденным образцом второго вина для всего Бордо. Это Шато Латур для менее состоятельных любителей, но по-прежнему великолепного качества, разве что оно чуть-чуть прямолинейней «старшего брата» и быстрее созревает и раскрывается (условно говоря, через 5, а не через 10 лет, как основное Шато Латур).

Но первое, что вы видите, въезжая в Пойяк, это вовсе не башня Латура, а два очаровательных миниатюрных замка, как бы сошедшие со страниц сказок Шарля Перро, стоящие друг против друга по сторонам дороги D2. Эти замки (оба производят вторые крю 1855 года) носят одно и то же название — Шато Пишон-Лонгвиль (Pichon-Longue ville), только название замка на стороне Латура и Жиронды имеет уточнение «Контесс де Лаланд» (Comtesse de Lalande, «Графиня де Лаланд»), а упоминание замка через дорогу в разговорах сопровождается приложением «Барон» (Baron).

Жак де Пишон барон де Лонгвиль, первый президент бордоского парламента, женился на Терезе, дочери Пьера де Мазюра де Розана (к чьим владениям также относилось будущее Шато Розан-Сегла в Марго), и получил в приданое это поместье, основанное тестем в XVII веке. С тех пор оно в течение 250 лет оставалось во владении одной и той же семьи — рекорд для знаменитых шато Бордо.

В 1840 году дочь барона Жозефа де Пишон-Лонгвиля Виржини, выйдя замуж, стала графиней де Лаланд, и по ее приказу через дорогу от отцовского замка был построен новый, по образцу фамильного замка де Лаланд в Бордо, где ее муж провел детство. Именно этот замок теперь носит впечатляюще монументальное название Шато Пишон-Лонгвиль Контесс де Лаланд, для краткости Пишон Лаланд или Пишон Контесс. В 1925 году это шато купили знаменитые бордоские негоцианты братья Эдуар и Луи Миай (Miailhe), а с 1978 года замком управляет дочь Эдуара, одна из двух самых выдающихся и энергичных дам винного мира Бордо — Мэй Элиан де Ланксен (Lencquesaing). Кстати, вторая из этих дам — баронесса Филиппина де Ротшильд — также царствует в Пойяке, в Шато Мутон Ротшильд.