ДНК – не приговор - Стивен Хэйне Страница 16

Но на что похожи сущности, определяющие наши рассуждения о чем-либо? Какие базовые единицы вплетены в свитер Гитлера, пульсируют в сердце Сильвии Клэр, позволяют урянхайцам накладывать проклятия, раздувают агрессию поедающих кабанов чандоранцев или делают заметной разницу между алмазом и кубическим цирконием? Эти сущности, конечно, находятся за пределами наших возможностей наблюдения или описания. Но тем не менее оказывают сильное психологическое воздействие на нас. Психолог Дуглас Медин утверждает: на самом деле то, что мы не можем осмыслить эти базовые единицы, не имеет никакого значения, поскольку люди все равно применяют психологическую уловку, чтобы обойти эту проблему. В нашем сознании, когда мы размышляем о сущности, используем для ее обозначения какое-либо конкретное понятие – экземплификант. Это немного походит на маркетинговый ход, когда покупатель заманивается более дешевыми товарами из рекламы в магазин, где ему предлагают более дорогие аналоги. Здесь же мы подменяем понятие абстрактной и неуловимой сущности экземплификантом, который кажется более определенным и потенциально научно обоснованным. Эти более конкретные понятия воспринимаются как обладающие общими свойствами самих сущностей. Мы обращаемся к ним всякий раз, когда хотим объяснить, почему все вокруг является именно таким ^[92].

Итак, что люди используют в качестве экземплификантов? Гиппократ, например, говорил о четырех жидкостях. Основной причиной, вызывающей болезнь у человека, был, скажем, переизбыток черной желчи. Есть похожая реальная субстанция, излишек которой действительно может привести к заболеваниям, но у Гиппократа она наделена таинственными свойствами сущности. Подобным образом френологи рассуждали о воображаемых органах головного мозга, отвечающих за радость и агрессию. Для народных представлений японцев о личности экземплификантами являются типы крови людей. Подобные примеры можно найти по всему миру. Полинезийцы верят в вездесущую силу – ману, западные африканцы – в фетиши, представители иудеохристианского мира – в душу и т. д. Но трудно представить себе более подходящий экземплификант, чем понятие «ген».

Гены, по крайней мере в представлении большинства, несут все ключевые атрибуты сущностей. Они невидимы и скрыты глубоко внутри, но мы знаем, что они есть. В действительности наши тела не состоят из генов – они построены из белков. Но гены выступают скрытой силой, которая управляет процессом создания этих белков. Несмотря на то что непосредственно сами гены увидеть невозможно, мы верим, что на это способны генетики, обладающие навыками и техническим оборудованием, которых у остальных нет. Люди понимают, что гены, как и другие сущности, являются первопричинами: лежат в основе определенного поведения или предпочтений любого человека.

Более того, как и вышеупомянутые сущности, гены считаются естественными. Они относятся только к произведениям природы, таким как виды живых существ. Сущностям нет места в искусственно созданных объектах – отдельных элементах, просто собранных кем-то вместе. В отличие от таких артефактов, люди обычно с тревогой реагируют на искусственные манипуляции с генами, например на создание генетически модифицированных организмов в лаборатории. Результаты рассматриваются как вселяющие беспокойство и в крайней степени неприродные. Мы считаем естественными только те генетические комбинации, что возникли без человеческого вмешательства. Гены позволяют выделять биологические категории, то есть выступают средством членения природы. Кролики воспринимаются как носители кроличьих генов, которыми обладают все кролики вообще. Гены кроликов другие, нежели гены кенгуру. Таким образом, гены рассматриваются как общая черта одного вида (семьи, этнической группы), отличающая их от представителей другого. Так же как сущности могут передаваться от волшебников-родителей Гарри Поттеру, от Джона Кеннеди – его рулетке, от кабанов – чандоранцам, которые их едят, и от доноров сердца – реципиентам, гены могут транслироваться живыми существами своим потомкам. В этом проявляется их неизменность.