Не один дома. Естественная история нашего жилища от бактерий до многоножек, тараканов и пауков - Роб Данн Страница 15

Итак, было время, когда люди умели строить только круглые дома. Примерно 12 000 лет назад появились квадратные конструкции. Хотя по сравнению с круглыми домами в них меньше полезного пространства, квадратные удобны тем, что их элементы легче комбинировать, например ставить бок о бок или даже один модуль на другой. Практически везде, где люди освоили земледелие и плотность населения выросла, произошел переход от круглых сооружений к квадратным. Когда это случилось, жилище стало еще более изолированным от внешнего мира. Пространство еще определеннее разделилось на «внутри» и «снаружи». Впрочем, постройки старого типа не исчезли, они продолжали существовать наряду с квадратными домами.

А теперь перенесемся на 12 000 лет вперед. Сегодня большая часть человечества проживает в городах, и эта тенденция постоянно усиливается. Основная масса городского населения живет в квартирах. Расстояние, которое необходимо преодолеть микробам из внешнего мира, чтобы попасть в них, все увеличивается. Если держать окна квартиры закрытыми, то бактериям нужно каким-то образом подняться по лестнице, миновать холл, пройти через несколько дверей и только потом юркнуть внутрь. Мы воображаем, что способны создать стерильный мир. Но вместо этого в квартирах, где окна постоянно закрыты, а путь до парка неблизок, создается собственный мир, состоящий в основном из микробов, питающихся частичками, осыпающимися с нас самих, с нашей пищи, со стен, потолков и т. д. Когда-то мы жили в убежищах-гнездах в окружении бактерий из внешней среды, и микробный след, оставляемый человеком в том месте, где он сидел или лежал, был почти незаметен. Тут мы подходим к ключевому моменту. Результаты нашего исследования показали, что микробная жизнь в квартирах почти так же разнообразна, как и внутри особняков. Некоторые человеческие постройки очень надежно изолированы от внешнего мира, другие, например жилища современных ачуар и химба, практически открыты. Мы сами выбираем, насколько богатой будет природная жизнь в нашем доме.

ПО ОПЫТУ МНЕ ИЗВЕСТНО, что люди, узнав о том, что их в собственном доме окружают тысячи разнообразных бактерий — экстремофильных, детритоядных или тех, что пришли из лесов и почв, реагируют по-разному. Профессиональным микробиологам, с которыми я часто общаюсь, наши результаты кажутся впечатляющими, но не ошеломительными. «Восемьдесят тысяч видов? Я бы подумал, больше… Зимой тоже брали пробы? А на собаках смотрели?» Микробиологи, которые ежедневно сталкиваются с «блеском и нищетой» невидимого мира, становятся невосприимчивыми к его чудесам. Давайте пока не будем обращать на них внимание.

Некоторые испытывают благоговение. Я сам ощущаю это трепетное чувство и хотел бы разделить его с другими. Как это волнующе — проникать в многообразный и до конца не открытый нами мир. Эволюции потребовалось 4 млрд лет для того, чтобы возникло царство микробов, которое живет по соседству с нами. Каждый дом кишит безымянными видами, о которых практически ничего не известно; с некоторыми из них люди живут бок о бок уже миллионы лет, а другие лишь недавно проникли в углы и закоулки современного дома. Можно сделать множество чудесных открытий, не выходя на улицу. Новые виды. Новые феномены. Все новое.

Но многие чувствуют отвращение. Как я об этом узнал? Просто потому, что мы сообщаем результаты своих исследований жителям обследованных домов. После этого они закидывают нас вопросами по электронной почте. Читать их одно удовольствие. Иногда они напоминают мне те вопросы, которые я задавал биологам на биостанции Ла Сельва в Коста-Рике: «Что мы знаем о таком-то виде? Какой образ жизни он ведет?» Часто я отвечаю своим респондентам так, как отвечали мне ученые в тропиках: «Мы не знаем. Можете сами заняться их изучением». Или: «Мы не знаем. Давайте попробуем вместе найти ответ». Иногда, впрочем, вопрос звучит примерно так: «Ок, пусть в пыли моей квартиры живут тысячи бактерий. Как их уничтожить?» Ответ состоит в том, что уничтожать их не нужно.

В идеале наш дом должен напоминать сад, в которым вы истребляете вредные и сорные растения, но заботитесь о тех, что посадили сами. Конечно, вредоносным и болезнетворным микробам в нашем доме нет места. Но число таких видов значительно меньше, чем обычно воображают. Во всем мире насчитывается менее 1000 видов вирусов, бактерий и простейших, вызывающих инфекционные заболевания.

В плане личной гигиены мы держим возбудителей инфекций в узде простым умыванием рук. Тем самым мы преграждаем путь фекальным микробам, которые могут попасть в рот через грязные руки. Мытье рук не уничтожает плотный слой микробов на вашей коже, оно просто удаляет вновь прибывших гостей. На индивидуальном уровне мы также используем защиту путем вакцинации. В свою очередь, наши правительственные органы и система здравоохранения борются с инфекциями специальными мерами, включая инфраструктуру для обеззараживания воды, когда уничтожаются патогены (но не все живые организмы в воде). На государственном уровне решаются вопросы борьбы с насекомыми, переносящими возбудителей инфекций, таких как малярия или желтая лихорадка. Наконец, если профилактические меры не помогают, то врачи для борьбы с патогенными бактериями используют антибиотики. Взятые вместе, все эти средства борьбы и контроля над инфекциями спасли сотни миллионов жизней и при правильном применении могут и дальше делать это.

Но все эти меры эффективнее всего действуют тогда, когда нацелены исключительно на вредоносные виды. Если же заодно с ними уничтожаются остальные виды (например, около 79 950 видов, обитающих в наших домах), последствия могут быть негативными. У меня еще будет возможность поговорить о том, что происходит, когда люди пытаются истребить все формы жизни в своем доме. Пока же достаточно сказать, что подобные действия лишь способствуют расселению, размножению и эволюции патогенных и опасных микробов, а вот работу нашей иммунной системы, напротив, затрудняют. В громадном большинстве случаев гораздо полезнее для здоровья поддерживать высокое биологическое разнообразие в нашем жилище, особенно за счет «диких» микробов, пришедших из лесов и почв (естественно, при условии, что вредные виды при этом находятся под контролем). Конечно, все не так просто (в биологии вообще все довольно сложно), но в целом дело обстоит примерно так ^[58].