Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - Мик Уолл Страница 13
Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - Мик Уолл читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Репутация Guns N’ Roses как неуправляемой группы только усиливалась.
Летом 1986 года все стало только хуже. Планы записываться в Лондоне с Биллом Прайсом провалились — отчасти из-за проблем с бюджетом, а отчасти потому, что Зутаут счел безумием отпускать Guns N’ Roses одних за границу. Дэвид Геффен попросил Прайса приехать в Лос-Анджелес, но Билл, который только что завершил продюсирование нового альбома Пита Таунсенда и начал работать над демо-записями группы The Jesus and Mary Chain, отказался. Продюсер Mötley Crüe Том Верман тоже отказался, как и Боб Эзрин, который работал с Лу Ридом и Роджером Уотерсом и которому показалось, что работать с этими странными детишками из Голливуда — это уже слишком. Встреча с гитаристом Cheap Trick Риком Нильсеном закончилась тем, что после пьянки с текилой Иззи ударил Нильсена по шарам. Зутаут даже разговаривал с басистом Mötley Crüe Никки Сиксом, по словам Никки: «Чтобы узнать, смогу ли я сделать панк-метал, который они тогда играли, более мелодичным и коммерчески успешным, при этом без ущерба для убедительности. Зутаут сказал мне, что Guns N’ Roses просто панк-группа, но могут стать величайшим рок-н-ролл-коллективом в мире, если кто-то поможет им найти мелодии, которые проложат им путь на вершину. Я тогда был практически в агонии и слишком занят тем, чтобы сбавить темпы в приеме наркотиков, поэтому не был готов серьезно рассмотреть эту идею…»
Наконец музыканты нашли кого-то, кто хотя бы был готов зайти с ними в одну студию, — Мэнни Чарлтон, гитарист Nazareth, провел с ними долгую сессию в «Sound City» в Голливуде. Присутствие одного из школьных любимчиков Иззи и Акселя стимулировало жесткий рабочий график, и за сессию они записали 27 песен, в числе которых почти весь альбом «Appetite for Destruction» и еще партия, которая останется для альбома «Use Your Illusion», в том числе любимая баллада Акселя «November Rain».
Это был тот самый прорыв, которого так ждал Зутс, а рабочие темпы друзей воодушевили его. Когда 11 июля они выступали хедлайнерами в клубе «Troubadour», Аксель сказал зрителям, что Guns N’ Roses не только запишутся для компании «Geffen», но и выпустят записи нескольких сессий в «Sound City» с независимым лейблом, чтобы их поклонники в Стрипе могли насладиться звучанием лучшей концертной группы Лос-Анджелеса на виниле.
А пока Зутаут наслаждался новой удачей и отрабатывал пару связей, которые катапультируют группу на орбиту далеко-далеко за пределы Голливуда, где она и обоснуется. Первое из этих важных знакомств — Алан Нивен, новозеландец, получивший образование в английской частной школе и обладающий свободным духом, позволившим избежать военной карьеры, которую прочил ему отец, и научиться играть на гитаре и писать песни. В ожидании славы он сделал ставку в своей музыкальной карьере на работу в компании «Caroline», дистрибьюторе в составе молодой империи «Virgin Records» Ричарда Брэнсона, и благодаря этой работе переехал из Лондона в Майами, затем в Гетеборг, а затем в Лос-Анджелес, а потом… куда угодно, где ему нравилось.
«Когда я заканчивал школу, а школа кончала со мной, я уже был руководителем, — рассказывает Нивен. — Школьным префектом, какое-то такое дерьмо. Под конец мне стало совершенно и глубоко отвратительно угождать взрослым, которые лицемерили и подводили меня. Так что именно там мое чувство презрения к авторитетам расцвело пышным цветом. Пойду ли я в военную академию в Сандхерсте по семейной традиции? Хрен там! Мне интересно накуриваться и ловить кайф, а кроме того проверить, смогу ли я кого-нибудь уложить в постель.
В то время мы говорили о расширении сознания, и смысл был не в том, чтобы уйти в отключку, а в том, чтобы учиться быстрее и понимать предметы быстрее и глубже. Мы расширяли границы долбаного восприятия. Мы собирались стать лучшим поколением. А потом в семидесятые появился кокаин, и все это дерьмо было спущено в унитаз».
Тогда они этого еще не знали, но скоро Аксель встретит свою половинку. Ту самую, которая разожжет огонь, который поглотит их всех, и которую потом он сам потушит, а вместе с ней погаснет и все остальное.
Годы спустя, когда война затихла, но все еще считали потери, Иззи Стрэдлин выразился так: «Пришел Алан Нивен. Слава Богу, что пришел, потому что он о нас позаботился. Наверное, посмотрел на нас и подумал, ну и безобразие. Но я думаю, что Алан сам был таким же когда-то и увидел в нас потенциал. Он много работал с нами, и, кто бы что об этом не говорил, но он стал шестым неназванным участником группы». На самом деле 33-летний Алан Нивен однажды уже был шестым участником, и не таким уж неназванным — группы Great White из Лос-Анджелеса, которая скоро станет платиновой. Он спас этот коллектив от неудачной карьеры посредственной хэви-метал-группы, собственноручно воскресив в новом обличье, в котором они предстали в 1986 году: заводная рок-группа с блюзовым влиянием и полными карманами потенциальных хитов. Имея наглость повторно подписать договор с родительской компанией («Capitol Records») лейбла, который только что расторг с ними контракт («EMI America»), Нивен полностью переделал группу и спродюсировал их новый альбом «Shot in the Dark», став соавтором четырех из шести его песен и собственноручно выбрав два кавера, в том числе убийственную версию песни «Face the Day» австралийских рокеров The Angels, с которыми Нивен тоже работал.
Кроме того, Алан взял на себя обязанность продвигать эту композицию на ведущих рок-радиостанциях в Калифорнии того времени: «KMET» и «KLOS». «Face the Day» стала песней года в Лос-Анджелесе в 1986 году, — вспоминает он. — В городе было примерно двадцать лейблов с огромными бюджетами, которые швырялись деньгами направо и налево, купались в кокаине и думали: «Каким лядом этот парень собирается продвинуть песню в эфир?» Так что в восприятии гигантов индустрии с бульвара Сансет это было удивительно, и они смотрели на меня как-то так: «У этого парня, что, в крови какая-то магия и харизма?» И именно это помогло мне сделать то, что я сделал с Guns N’ Roses. Это, и еще английский акцент! — смеется он. — Войти в дверь и вспомнить, что когда-то ты жил в Оксфордшире. Они даже возмутиться не посмеют, потому что ты говоришь так, как будто пришел из «PBS»». Когда Том Зутаут, с которым Нивен познакомился четыре года назад, пытаясь вместе выбить у «Elektra» контракт для Mötley Crüe, добавил его в свой список возможных менеджеров Guns N’ Roses, Алан, по его собственному признанию, сначала противился этому предложению, но согласился на встречу только потому, что Зутс был его другом.
Как и большинство людей, которым удается чего-то достичь в Лос-Анджелесе, Алан Нивен был родом не из этого города. Два года он жил в Швеции и работал на «Virgin»/«Caroline», а потом его наняла независимая компания-дистрибьютор «Greenworld». «Это был одних из тех моментов, когда понимаешь, что ты в жопе, — вспоминает он. — Потому что я знал, что, если не поеду, то всю жизнь буду представлять, что могло бы быть, если бы я поехал в Лос-Анджелес». И Нивен почти сразу нашел золотую жилу — помог зеленой, неуправляемой группе из Западного Голливуда под названием Mötley Crüe выпустить первый альбом под собственным лейблом «Leathür Records». «Too Fast for Love» вышел в ноябре 1981 года согласно договору о «записи и распространении» с «Greenworld», в котором Нивен выступил посредником вместе с Алланом Коффманом, менеджером группы. «Я приехал в Лос-Анджелес, и Марк Уэсли, один из партнеров «Greenworld», дал мне послушать кассету Mötley Crüe «Piece of Your Action». Я сказал: хорошо…» Алан даже не нанимал адвоката для составления контракта, а составил его сам.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии